— Я не могу служить своему королевству и спасать его одновременно.

Джерихо запустила руки под волосы, переплетя пальцы за шеей, сгибая её из стороны в сторону, пока та не затрещала. Сорен старалась не обращать внимания на то, насколько знакомым было это действие, как часто она делала это сама, как часто Элиас подпрыгивал от звука и громко проклинал её за попытку сломать себе шею.

— И этим выбором всегда будет он.

Татуированные плечи. Тёмные волосы. Разговаривающий во сне. Сонные ухмылки. Руки, заплетающие ей волосы.

— Я кое-что об этом знаю.

Джерихо взглянула на неё краем глаза, и на затылке Сорен выступил пот.

— Ты всё ещё надеешься спасти своего друга? — спросила Джерихо слишком мягко.

Солги. Лги, ты, проклятая богами дура.

— Да.

Чёрт возьми, Сорен.

Джерихо молчала, когда они выскользнули из коридора и вошли в общую зону дворца. Каким-то образом это было настолько жутко, когда их направлял только лунный свет, расплавляя каждый край пространства до ртути. Затем она продолжила говорить:

— Даже зная, что Никс сделал с тобой?

— Он не был ответственен за это. Что бы они ни сделали, он хороший человек. Лучший. Он не заслуживает смерти. Я… я не могу позволить ему умереть.

Она не собиралась выкладывать так много, если быть совсем уж честной. Но что сделано, то сделано.

Но она поняла, что возможно именно так и надо было поступить, когда что-то во взгляде Джерихо смягчилось.

— Я обязана ему своей жизнью, — продолжила она, позволяя себе приступ отчаяния, который охватывал её всякий раз, когда она представляла свою жизнь без Элиаса. — Бесчисленное количество раз. И он должен мне свою. Мы…