— Поднимайтесь и пошли, — приказал капитан Трутнев.

— Куда, Илья Семенович? — робко спросил Колян.

— А ты сам как думаешь?

— Я так думаю, что мы ни в чем не виноваты, — убежденно заявил Колян. — Бес и водка попутали. Верно, Егор?

Егор закивал головой, но тут же застонал, обхватив ее руками. Принюхался и поморщился.

— Голова раскалывается, — пожаловался он. — И руки бензином пахнут… Помыться-то можно, Илья Семенович? А еще лучше здоровье поправить. Магазин-то уже открылся?

Ни слова не говоря, капитан Трутнев взял их за шиворот и вывел из сарая. Утренний солнечный свет ослепил приятелей, они зажмурились и начали стонать еще сильнее, пытаясь разжалобить полицейского. Но он был непреклонен. И продолжал тащить их к своему автомобилю.

— Куда едем-то? — поинтересовался Егор, поняв, что ни умыться, ни опохмелиться ему не дадут, и лучше смириться с неизбежным.

— В полицейский участок, куда же еще, — сказал капитан Трутнев. — Дадите признательные показания. Чистосердечное раскаяние смягчает наказание. Вы хоть понимаете, что лет по пяти тюрьмы себе заработали?

— За что?! — изумился Колян. — Илья Семенович, побойтесь бога!

— Языческого или православного? — съязвил полицейский. — Только учти — кого бы ты себе в заступники ни избрал, другой тебя накажет за отступничество.

Он распахнул заднюю дверь автомобиля с решетчатым окошком. Глазам Егора и Коляна предстало тесное пространство с узкими скамейками, предназначенное для перевозки правонарушителей.

— Вам что, особое приглашение нужно? — спросил участковый, видя, что приятели замешкались.

— Может, лучше в салон? — неуверенно спросил Колян. — Как-то здесь не уютно.

— Привыкай, — посоветовал участковый. — Раньше надо было думать.

— Да жестко ведь, — посетовал Егор. — А у меня задница не казенная. Мало мне головной боли, так еще и это!

— Я тебе не мать родная и даже не тетка, чтобы меня жалобить, — отрезал капитан Трутнев. И прикрикнул: — Залезайте, пока я не разозлился!

Охая и стеная, приятели забрались в отсек. Туда же участковый забросил канистры, после чего закрыл дверь. И сразу в окошечке с решеткой показалась унылая физиономия Коляна.

— Дышать невозможно, Илья Семенович, — пожаловался он. — Хоть канистры уберите! Бензином воняет — спасу нет.

— Это не канистры, а вещественное доказательство, — сказал капитан Трутнев. — Так пахнет ваше преступление. Дышите и раскаивайтесь.