Я вернулся к стене, открыл один из сундуков и принялся искать что-либо ценное или важное. Процесс оказался не совсем бесплодным. Я обнаружил портреты Илиры и царя Тариса, а в одной из шкатулок нашёл стопку писем дедушки одному из ближайших советников или друзей. В них он обратился за помощью, не зная, как решить ситуацию с отношениями между Илирой и собственным сыном. В письмах подтверждалась история о взаимной любви между наследницей Дома Раздора и принцем Металлов, но, к сожалению, не пояснялось, было ли её заточение в Даории насильным или добровольным. Однако все эти мелочи скорее становились сентиментальными артефактами, которым я радовался как сын, желающий узнать родителей лучше. Поэтому я торопливо отложил их в сторону, напомнив себе, что поиски затеял ради понимания замыслов Мелая и возможных подсказок, в какой момент он может от меня избавиться.

Рука наткнулась на странный металлический предмет. Достав, я взглянул на… термос? Или нечто похожее. По цилиндрическому корпусу вились тщательно вырезанные орнаменты, опоясывая и будто запечатывая его. Я тряхнул цилиндр, раздался сыпучий звук. Может, зерно или какой-то песок? Я попытался найти крышку, но предмет был цельным. Потряс его ещё пару раз и громко чихнул, случайно задев стоящие рядом копья. Те с грохотом рухнули на пол.

Дверь со скрипом приоткрылась, пустив в хранилище больше света. Я торопливо вернул цилиндр в сундук, свалил туда же все ранее вытащенные предметы и захлопнул, прежде чем входящий застанет меня за копанием в барахле.

– Микель? – Октавия прищурилась, когда я поднялся на ноги.

– Это я.

Подхватив со стола принесённую лампу с заревом, я направился к мачехе. Та с недоумением оглядела мой перепачканный в пыли наряд. На светлой ткани даже лёгкая грязь сразу становилась заметна.

– Что ты здесь делаешь?

– Давно хотел посмотреть на хранилища. До жизни здесь слышал, что во дворце Металлов собрана потрясающая коллекция произведений искусства.

Я научился врать и придумывать на ходу с поразительной непринуждённостью. Раньше, разбираясь с чудовищами на улицах Санкт-Данама на пару с Элионом и Каем, я не нуждался во лжи. В целом наши разговоры редко были приличными, но, живя здесь, пришлось привыкнуть скрывать правду даже при ответе на самые безобидные вопросы.

Октавия окинула меня жалостливым взглядом, пока я отряхивал одежду.

– Тебя направили не в то хранилище, – с сочувствием пояснила она. – Это скорее склад. Здесь неотсортированные и неотреставрированные сокровища. Уверена, что здесь почти всё имеет свою историю и высокую… ценность. – Я проследил, как её глаза замерли на сломанном стуле. Я тоже сомневался, что он часть коллекции. – Но давай провожу тебя в музей. Там… не так много пыли. Благословенные мойры, здесь невозможно дышать.