Зашуршали шаги. Диана открыла глаза и хмыкнула. Рядом с ней, на дорогой меховой полости, которой она укрыла зябнущие ноги, лежала шикарная алая роза.

Алая роза – страстная любовь.

Как интересно… и даже противно ноющая спина уже раздражала меньше. Неужели – правда?

Нет-нет, она не собирается увлекаться этим красавчиком, она все помнит, ей нельзя. Но чуть-чуть пококетничать можно, так, самую малость, чтобы почувствовать себя привлекательной и желанной. Разве нет?

Это просто безобидное кокетство, ничего такого, честное слово!

Диана поднесла цветок к лицу, провела по губам… роза тоже ей не верила. Но кто и когда спрашивал – розы?

* * *

– Винно! Винс, любимый!!! Что вы с ним сделали?!

Брат Тома орал так, что мог бы доораться до фарданских лесов и столь любимой ему гиены. И та могла бы ответить ему взаимностью. То есть тоже поорать.

Увы, местное общество не было столь снисходительно к его истерикам.

Хлоп!

Оплеуха от тейна получилась весьма обидная и болезненная.

– Замолчи! Дай расспросить!

Тома хлюпнул носом и заткнулся.

– Я… да…

Тейн повернулся к своему человеку.

– Расскажи, Ник, что там случилось. Что ты понял?

Ник почесал затылок. Тейн его ценил не за дар красноречия, нет. А вот за организацию любой работы… хотя там речей произносить и не надо было. Хватало матюгов и оплеух, но тут-то так не получится!

– Я… это. Доехали мы, как удобно, днем. Мы лагерь обустраивать стали, а брат Винс и еще один… этот, рыжий, в развалины отправились. Потом еще двоих затребовали… ну, тех.

Во все тайны Ник посвящен не был, но кое-что знал, а о другом и догадывался. Только вслух не говорил, а то слишком длинный язык вместе с головой укорачивают.