* * *

Давно у фарданской королевской семьи не было настолько черного дня. Вообще уже лет пятьдесят не было.

Привыкли, что они самые грозные, расслабились, а тут вот, и получили… грязным сапогом по морде. Да с оттяжечкой, и кушай, не обляпайся. И сопли кровавые вытереть не забудь! Все же так хорошо было спланировано!

Идеально просто!

И вот…

Внук мертв, а отношения с Эрландом… безусловно, плохими они не станут, это политика, вон, Иоанн в извинениях рассыпается, объясняет, что не виноватый он, не мог же он принца за воротник хватать, и это принять придется. Действительно ведь не мог.

И эрр Шедан написал, разъяснил все.

Мол, так и так, королева сбежала, его высочество за ней погнался, а вот кто там, что там…

Бог весть! Марко-то там не было. И выживших нет!

Виноват ли в этом Иоанн?

Кое-какие догадки у короля были. А сейчас надо было посоветоваться с близкими и выработать стратегию. Да-да, именно так. С преемником поговорить, и с внуком, который тоже на трон сядет в свое время. Чтобы видели, понимали, чтобы сами участвовали… сегодняшнее их решение определит политику Фардании на двадцать – тридцать лет вперед. Это важно.

– Мой внук мертв, – скрипнул голосом Ханс. Горло сдавило. От гнева и бессильной ярости.

– Мой сын мертв, – Фридрих едва сдерживался. Сын же… младший и любимый!

– Мой брат, – Дитрих, которого тоже допустили на совет, горевал меньше всех. Он тоже был честолюбив и понимал, двум медведям будет тесно в одной берлоге. А малым его братец не удовлетворился бы, ему захотелось бы больше и больше. Это естественно.

Рано или поздно они могли сцепиться. Но сейчас…

Сейчас Вернер мог оказаться полезен, чтобы привязать Эрланд к Фардании. И что с ним могло случиться? Кто мог его убить?

Этот вопрос Дитрих и задал. Пусть он не любил брата, но и спускать такое? Прощать?

Ну, знаете ли!

Сейчас простишь, потом наплачешься, когда тебе всякая пакость на голову сядет и ноги свесит! Короли Фардании славились именно своим характером. Если что-то было ИХ, то это было их, без разговоров, без оговорок, без размышлений.

Отдать свое? Такое мог предложить им только какой-то самоубийца. И свое не отдадут, и чужое заберут, и любого, протянувшего руку к их собственности, порвут на мелкие клочья. Сожрут заживо.