Мы помчались к ней по лестнице, но споткнулись, когда ботинки ударились о площадку седьмого этажа. Она была разрушена, лестница завалена обломками, среди которых поблескивали аметистовые камни размером с мою голову. Воровка присела и провела пальцем по одному из них.
– Обвал произошел недавно, – размышляла она. – Еще не вся пыль осела.
– Ему известно, что мы здесь, и, возможно, он уже следит за нами.
Мы должны найти талисман и загнать его в ловушку. Если б мы только знали, как артефакт выглядит.
Не найдя пути в обход обломков, нам ничего не оставалось, кроме как вернуться на шестой этаж.
Наши шаги отдавались гулким эхом в круглой башне, играть в скрытность не было смысла. Время утекало быстрее, чем песок в часах. Черт возьми, оно больше напоминало
На шестом этаже мы обнаружили вестибюль, отделанный ослепительной медью. Стены, орнаменты, пол – все сотворено из меди. Лунный свет не достигал этой комнаты, и повсюду горели бра, хотя и не давали стабильного освещения. Помещение украшала темная мебель, но ее не полировали, как на первом этаже, и тонкий слой пыли притуплял блеск. Я огляделась по сторонам и вздрогнула, заметив десятки портретов с изображением мужчины с разными лицами, но одинаковыми глазами.
Серые радужки, такие светлые и пронзительные, что меня охватила дрожь.
На одних портретах его изображали в мрачном свете дня, на других – в сиянии лунного света, лицо мужчины было шедевром радости и недостижимого совершенства.
Я отметила, что с каждым портретом его улыбка становилась все шире, словно у него имелся какой-то секрет, которым он наконец готовился поделиться с миром.
Джуд задержался возле одной из картин: на ней бога изобразили в капюшоне, видны были только глаза. Капитан поднял руку и, нахмурившись, провел по серым радужкам.
Он не произнес ни слова, когда я взяла его за руку и повела дальше, хотя и оглянулся через плечо. Мне стало интересно, что же он увидел, что заставило его замешкаться. Но, не считая рваного дыхания Лиама, нас окружала тишина, пока мы прогуливались по галерее, и я была слишком взволнована, чтобы нарушить ее.
Я чувствовала, что за нами наблюдают. У каждой картины имелись глаза, которые, казалось, следили за нами, когда мы проходили мимо, а бог, запертый в раме, выглядел до ужаса реалистично.
Меня охватило облегчение, когда мы свернули за угол и оказались в новом зале, к счастью, лишенном нервирующих портретов. По обеим сторонам тянулись многочисленные закрытые двери с ручками в форме серебряного полумесяца. На металле блестели вкрапленные бриллианты, их чистое сияние резко контрастировало с глубокой теплотой медных стен.