– Выглядишь странно, – продрав глаза, заключила я, когда Кайлан, за ночь полностью восстановившись, вошел в комнату, подкатывая рукава на несоразмерной серой рубашке: ее полы выбивались из-под пояса брюк при каждом движении, а пуговицы, казалось, вот-вот оторвутся из-за натяжения ткани на груди.
– Это лучшее, что удалось найти у хозяина трактира.
Потянувшись, я села и причмокнула губами после сна. Порванное покрывало сползло к талии, выставив на обозрение мои выпирающие от прохлады соски, скрытые тонкой атласной комбинацией.
– Ты расплавил мозги «милейшего» мужичка в берете за возможность носить его провонявшую нафталином одежду?
Кайлан хохотнул и со скрипом плохо смазанных петель закрыл за собой дверь. За окном бушевала метель, так что с восходом солнца в нашей комнате светлее не стало. Но танец сумрака в скудных рассветных лучах был к лучшему – мне не хотелось видеть разлитую вокруг матраса кровь.
– Какого высокого ты обо мне мнения, Паучок. С мужика хватит вчерашней зачистки памяти, а то, боюсь, от такого количества магии подчинения он станет ходить под себя. – Кайлан пожал плечами, отчего край рубашки вновь задрался, вызывая его отборное ругательство. – Никто не отменял оплату галеонами.
Я придержала дрогнувшие в улыбке уголки губ.
– И тебе лучше одеться, а то даже угроза кончины не остановит меня от обладания твоими шикарными бедрами.
Меня обдало жаром, но я проигнорировала прилив возбуждения к интимным местам. Нельзя было уступать соблазну, пока я оставалась угрозой.
– Не подадите мне одежду? – Я указала подбородком на платье, разложенное возле небольшого очага самодельного камина. От тлеющих углей комната так и не нагрелась, но я не теряла надежду, что за ночные часы застиранная юбка и корсет немного просохли.
После того как к Кайлану вернулась сила и полностью прояснилось сознание, он отвел нас в небольшую купальню с ведрами ледяной воды. Его залитую кровью рубашку спасло бы только чудо – белоснежная ткань насквозь пропиталась бордовыми лужицами. С моей одеждой дела обстояли лучше, так что ее вполне можно было реанимировать, чтобы не переодеваться в лохмотья гостей деревенского трактира.
Хорошенько вымывшись, мы вернулись в тесную комнату-мансарду.
Уснула я быстро, впервые за долгие месяцы провалившись в крепкий, но короткий сон. И все потому, что за окном не сверкали молнии преисподней, а Кайлан, вопреки таившейся во мне угрозе, прижимал меня к груди и поглаживал по волосам, нашептывая на ухо успокаивающие грезы.