Карета затормозила, лошади забили копытами, громко фыркая. Я слезла с колен Селье, слегка покачиваясь, и застыла в проходе. Двери распахнулись, раскрасневшееся лицо Лионеля поймало всполох света из нашего экипажа. Сначала я подумала, что виной его яркого румянца и размазанного по шее грима стала Марго, решившая ублажить лорда в пути, но расширенные ноздри и сжатые кулаки подсказали, что Лион не возбужден, а разозлен.

– Что, твою мать, произошло? – немедля спросил Селье и спрыгнул из кареты на землю. Он больше не походил на измученного инкуба, вновь излучая здоровье и силу. Я не видела окруживший Кайлана пейзаж, непроглядная ночь и снегопад не позволяли разглядеть ничего за пределами экипажа.

– Королевский ублюдок очнулся, – кратко объяснил Лионель, и я услышала разъяренную брань Селье. – Он требует аудиенции с Адель, говорит, что прибегнет к обету молчания, если лично не встретится с принцессой Абракса.

Ледяные мурашки побежали по позвоночнику, я вылезла вслед за Кайланом, позабыв прихватить разорванное пальто, и задрожала на морозе. Зубы громко застучали, но сомневаюсь, что озноб был вызван исключительно холодом.

– Какой ему прок от нашей беседы? Наверняка Елену уже известили о моем предательстве, – проговорила я.

Из другого экипажа показалась Мэгги, алым пятном разбавляя тьму. Она тащила незнакомца в маске, удерживая его с нечеловеческой силой за плечи. Казалось, ее руки продавливали тело мужчины до самых костей.

Внезапная догадка застучала молоточком в черепе. Заостренные зубы девушки и яркое свечение бледной кожи напомнили мне среднего по рангу демона.

Фурия – служительница Аваддона.

Марго швырнула к моим ногам мужчину. Он упал в снег, подставив ладони, чтобы не приложиться носом о землю, а когда поднял опухшее от побоев лицо и трясущимися руками стянул бриллиантовую маску, я сделала шаг назад и шокированно округлила глаза.

– Зак?

Глава 20

Глава 20

На меня умоляюще взирал соратник из отряда тетки. Храбрый мужчина, прикрывавший наши с Ричардом спины на заданиях, пока мы зачищали Абракс от посмевших взбунтоваться против власти королевы горожан.

Дрожь захватила позвоночник, лишая устойчивости. Я знала Зака десять лет, он был близким другом Рича, поэтому в юношестве мы часто проводили время вместе, пока не повзрослели и нас не принудили убивать. Я любила Зака как товарища по несчастью, который после очередного убийства снимал шляпу и нахлобучивал ее на мой лоб, чтобы немного развеселить, а потом выдавал спрятанный в кармане сверток со сладостями.

Поначалу меня часто тошнило от вида чужой крови на одежде или запекшейся лимфы между пальцами. Поэтому в дни, когда Елена посылала нас на смертельную для смутьянов вылазку, я ничего не ела, а Зак всегда заботился о том, чтобы меня не настигло голодное беспамятство.