– Все, чем вы жили двадцать лет, – чертова ложь! Которую ваша тетка по ложечке скармливала вам изо дня в день.

Тени встрепенулись, обвив запястья, но я не стала их прятать, а Кайлан продолжил:

– Зак опоил мисс Бирксон снадобьем и собирался выкрасть вас с бала под всеобщую шумиху, когда остальные поймут, что я демон. Как думаете, что бы сделала с вами Елена? – он выпрямился и заглянул в мое осунувшееся лицо.

В голове стало оглушающе пусто. Потерявшись в себе, я не ответила. Селье протяжно выдохнул, и его дыхание превратилось в пар на морозе. Мы молчали, но через пару затянувшихся секунд он смягчился и добавил:

– Идемте в дом, Адель, пора вам узнать правду из первых уст, – позади него сдавленно пискнула Мэгги, а Лионель удивленно приоткрыл рот, но я осталась неподвижна.

Оголенная спина заныла. Кружившиеся в воздухе снежинки нещадно присыпали кожу и волосы, я сжалась, стараясь не дрожать. Кайлан, заметив мое состояние, снял пропитавшееся дорогим парфюмом пальто и, не спрашивая разрешения, накинул на мои плечи, совсем как на прогулке до булочной, когда мы покупали Мари торт. Я укуталась в шерстяную ткань, еще хранившую тепло, которое, смешиваясь с духами, дополняло их запахом его кожи – терпким дымом и кедром.

Кайлан приобнял меня за плечи и легонько подтолкнул вперед. Через падавший снег я наконец различила забор с острыми пиками, возвышавшийся примерно в трех метрах от дороги, на которой мы стояли. Охваченная стремлением узнать все, что пообещал Селье, я прижалась к его боку и послушно двинулась вперед.

– Лионель, прихвати марионетку королевы, я размещу Адель и спущусь в темницу, – после этих слов мы отделились от остальных и, скрипя снегом под ногами, миновали ворота из железных прутьев, которые, как и верхушку трости Кайлана, украшала золотая голова льва.

Селье не врал, когда говорил, что помпезный особняк Бирксона – милый домик по сравнению с его жилищем.

Поместье располагалось за городом, о чем свидетельствовала близость неспокойного моря. Пока мы брели по извилистой тропе к огромному зданию с высокими башнями, я слышала, как поодаль разбиваются волны о берег.

Дом, который подсвечивали уличные навесные фонари, чем-то походил на собор в центре Франсбурга: черный кирпич, витражные полукруглые окна, шпили и общее грозное величие.

На подходе к поместью раскинулся широкий круглый фонтан из обсидиана с обнаженной статуей девушки по центру, длинные волосы которой замело снегом.

– А где же перекидной мост и насаженные на пики головы? – вдруг спросила я, удивившись нахлынувшему веселью. Словно близость раскрытия тайн, которые как нож полоснут по живому, вдохновляла меня.