– Хватит! – грубо перебил поток моих обвинений Селье. – Насколько я помню, вы жаждали правды, Адель. Так вот, она не всегда бывает приятной, и если вы не готовы столкнуться с реальностью, а не с воздушными замками и вздорными россказнями тетки, мы можем поговорить позже. Когда ваша истеричная девичья натура принцесски уступит место теневому призраку.

Скотина!

Кровь вскипела, поджигая нервы, и я не смогла промолчать, выливая наболевшее в новые нападки.

– Вы ведь специально не оставили в папке сведений о моей силе, да? Знали, что я вскрою сейф, и подбросили кость, чтобы потом вывалить на голову гниющий труп скрываемых вами секретов?

Кайлан не ответил на провокацию. Все и так было очевидно. Протяжно выдохнув, я усмирила бурлящий в теле гнев, превращаясь в хладнокровного убийцу. На кону стояли моя жизнь и свобода, которые теперь напрямую зависели от единственного решения – смогу ли я принять все, что Кайлан Ле Селье собирался открыть.

– Приятно вернуться к деловому общению, принцесса, – отозвался он и наконец сдвинулся с места. Поглядывая на меня с недоверием, Кайлан медленно подошел к кожаному креслу напротив камина и сел, закинув ногу на ногу. – Прекратите обтирать стены, Адель, вам ничего не грозит, – пообещал Селье и приглашающе похлопал по спинке соседнего кресла. Потянувшись к невысокому столику, стоявшему рядом, он взял бутылку вина.

Блюда, поданные Мари на обеденный стол, мы оба игнорировали.

Поверив ему, я отлипла от стены и на ватных ногах двинулась к креслу. Если бы Кайлан планировал меня убить, давно бы это сделал, а не пытался поговорить. Так что можно было расслабиться и испить игристого напитка, который он откупоривал.

И когда я успела пристраститься к алкоголю? Ах да! Когда моя и без того тяжелая доля стала неподъемной, а жизнь полностью пошла под откос…

С хлопком вскрыв бутылку, Селье разлил алкоголь по двум бокалам на высокой ножке. А после, покопавшись в кармане брюк, извлек курительную трубку и, чиркнув спичкой, раскурил ее.

Он впустил в легкие дым и послушно подождал, когда я займу предложенное место. Задержав взгляд на его губах, я сглотнула удушающий ком. Всего пару часов назад эти уста целовали меня с такой страстью и надеждой, что казалось, Кайлан видел во мне нечто большее, чем еще один пункт в своем плане.

Как же я ошибалась!

Я села и, указав подбородком на длинноволосого мужчину на портрете, цветы от которого, вероятнее всего, уже завяли и засыпали пол в комнате борделя сизыми лепестками, спросила:

– Кто он?

Селье не стал уточнять, почему из всей четверки меня заинтересовал самый загадочный из мужчин, и, не томя, ответил: