Я не могла дальше слушать этот абсурд и нарушила обещание сидеть молча:

– Это какой-то бред! Моя мама умерла от неизвестной болезни семнадцать лет назад. А ваш рассказ датируется столетиями, Кай… – я осеклась, не зная, как теперь к нему обращаться. – Асмод…

– Нет! – вдруг рявкнул он и настойчиво потребовал: – Не называйте меня так и научитесь не перебивать, Адель. Это поможет нам обоим.

– Простите, – еле слышно промямлила я, испугавшись, что Селье прекратит изливать душу. Вернув бокал на стол, я сложила руки на коленях, ожидая продолжения.

– Мы хотели обменять Софию на Грааль, чтобы лишить людей главного оружия, способного сдерживать нашу силу. Заполучив святыню, наше полчище победило бы в войне. Только мы не учли сразу двух неожиданных факторов, которые в итоге стали решающими в битве.

Кайлан задумчиво покачал ногой и снова затянулся. Резко выдохнув, он окутал меня сладким дымом, от едкого запаха табака защипало в носу. Заметив мое недовольство, Селье отвернулся обратно к портеру и отложил трубку на стол.

– Азазель безвозвратно влюбился в Софию. – Взгляд Кайлана сочувственно скользнул по запечатленному на картине лицу зеленоглазого брата, – ваша мама была прекрасна. Вы с ней во многом похожи, Адель. Я узнал вас, как только увидел в борделе, именно по одинаковым с матерью чертам. Густые темные волосы и вздернутый носик – фамильная черта королевской семьи Грей, которая, увы, не досталась Елене.

Селье загадочно перевел взор на меня, пока я непонимающе чесала затылок, не веря, что демоны способны на глубокие чувства.

– Да, паучок, мы способны любить, – ответил Кайлан на терзавший меня вопрос, который я так и не осмелилась произнести вслух, чтобы вновь не разозлить его. – Грех и тьма не делают из нас бесчувственных скряг. Мы злимся, боимся, ревнуем, желаем и влюбляемся. Как и ангелы, которые, несмотря на всю свою святость, могут ненавидеть и даже убивать. – Он перевел дух, точно признание слабостей действовали цианидом. – В любом чувстве есть эмоциональная подоплека, рожденная фибрами души, у которой нет цвета. Злость помогает нам сражаться, так же как и любовь. Чувства даруют покой и отнимают веру, если они не взаимны. Поэтому нельзя делить их на черное или белое, все зависит от восприятия.

Губы разомкнулись в резком вздохе. Почему-то от этих слов стало не по себе даже больше, чем от того, что мама встречалась с Принцем Ада.

Я покорно молчала, а Селье, развернувшись ко мне, сложил руки замком на колене и вновь заговорил, удовлетворившись моим послушанием:

– Вдобавок к тому, что Азазель был готов ради возлюбленной на все, даже отвернуться от Люцифера и покинуть ад, король Ульем тоже вел параллельную игру, где отношения его дочери с нашим братом фигурировали как главная победоносная сила. Мы поняли это слишком поздно, когда Азазель сбежал с Софией из Абракса, чтобы скрыть возлюбленную от войны и планов ее отца. – Кайлан выругался, припоминая моменты из прошлого, которые оставили не самый радужный отпечаток на его бессмертной жизни. – Король проводил эксперименты над Граалем, изучал свитки других стран и даже обращался к Всевышнему за помощью. Не знаю, услышал ли тот молитвы вашего деда или сработала сила просвещения, но Ульему снизошло озарение: если поместить в Грааль кровь одного из моих братьев, то получится найти способ изгнать нас обратно в преисподнюю.