Зажмурившись, я немного замедлился. Идущая позади Марго едва не столкнулась с моей спиной, вовремя меня обогнув. Я и не думал, что так тосковал по кругу Похоти, пока не очутился к нему так близко. В голову водоворотом ворвались образы: искрящиеся стены из черного мрамора, замысловатые фонтаны, разгонявшие духоту, и трон, который я самовольно оставил, чтобы исправить ошибки…

Тряхнув головой, я прогнал прочь неуместные переживания и двинулся дальше.

В замке брата меня ждало новое испытание. Встреча с той, ради которой я был готов отказаться от плана отца по захвату людского королевства.

Прожив длительное время в Абраксе, я прикипел к людям. Да, греховных личностей там жило не меньше, чем в аду, но королевство населяли и те, кто не заслуживал гнить в чистилище и отдавать Люциферу души для противостояния Небу. Я припомнил продавщицу из булочной, которая при любой возможности строила глазки, наплевав на мою репутацию зловещего хозяина города, и радушную сестру-близняшку погибшей Лоры, искавшую лучшей жизни.

Но все это уже не важно. Елена подвела меня под монастырь, а Ричард Мэтью, благородно стараясь защитить Адель от кары тетки в случае провала со мной, раскрыл ее личность Аваддону. Теперь я не мог предотвратить войну, но, став ее полководцем, я все еще был способен повлиять на количество ненужных жертв и наконец вернуть свои силу и бессмертие, чтобы защитить Адель от любой угрозы.

Меня подтолкнули в спину, выдернув из раздумий. Повернув голову, я увидел, как Лионель указал подбородком на видневшийся вдали замок.

– Вам лучше сосредоточиться, милорд. Аваддон ждет вас не просто с докладом о порабощении Абракса, уверен, он приготовил нам немало сюрпризов.

Я предупреждающе скрипнул зубами, и Лионель, почтительно склонив голову, отскочил от меня на целый метр. Мне и без нравоучений хватало нервов, ведь чтобы подобраться к логову зверя, приходилось прикидываться добычей.

Однако все, что меня по-настоящему беспокоило, уже месяц томилось в замке Аваддона. Я рвался к ней, как к оторванному куску души, чтобы объяснить все, что не смог поведать перед встречей с Еленой.

Наверное, Аваддон прав: длительная жизнь вне преисподней слегка очеловечила меня, как любовь иногда перерастает в грех – похоть или безумство. Я понял это еще с Софией, когда не смог использовать в корыстных целях наивную девушку, которая, плача по ночам в мою рубашку, умоляла помочь им с Азом быть вместе. А потом я все испортил… Тьма и порок всегда берут верх. Но встретив Адель, я осознал, что демон внутри хоть и остался так же свиреп, но ради нее был готов сдерживать убийственную магию. Никто не мог жить без воздуха, а взбалмошная и худая до неприличия девчонка, стоны которой не просто питали силой, а наполняли теплом ожесточенную душу, стала для меня тем, чем я не мог надышаться.