Впрочем, он давно исчез из моих мыслей тоже.

– Солярис и я знаем друг друга почти восемнадцать лет, – проблеяла я, стараясь не растерять остатки самообладания. Лицо горело, но в этот раз мне было жарко вовсе не из-за климата или близости дракона. – Конечно, нельзя не привязаться к человеку, которого знаешь всю свою жизнь…

– Огонь мира сего, ну и дурёха ты, госпожа! Знаешь ведь, что я говорю совсем не об этом. Влюблена в Соляриса по уши, а даже слово «любовь» произнести вслух не можешь.

Слух. О нет!

Я совсем забыла о том, что у драконов он такой же острый, как у гончих псов. Если Солярис в первый раз не расслышал слова Сильтана, то уж точно расслышал во второй. От этой мысли мне сделалось дурно, и я невольно заозиралась.

– Не переживай, музыка слишком громкая. Ни один дракон не сможет услышать нас, даже Солярис, – успокоил меня Сильтан сквозь смех. Очевидно, всё было написано у меня на лице. – И это, кстати, невероятно его бесит!

Не удержавшись, я украдкой оглянулась ещё раз. Сол по-прежнему стоял за рядами разгулявшихся гостей, и пальцы его сжимали уже не бронзовый кубок, а край накрытого стола. Заострившиеся когти проделали в светлом дереве глубокие борозды.

– Скажи, ты хочешь, чтобы Солярис видел в тебе женщину? – спросил Сильтан вдруг, и я запнулась, но лишь на миг. В конце концов, я никогда не умела достойно лгать, особенно самой себе.

– Да, хочу.

– Тогда веди себя как женщина.

– Что это значит?

– Кокетничай и притворяйся!

Это звучало логично в той же мере, что и нелепо. Но тем не менее я поняла, что имеет в виду Сильтан, ведь не раз видела в замке, как Матти строит глазки молодым хускарлам, чтобы они пропустили её в кладовую за лимонными пирожными, которые добывать тайком было интереснее, чем выпрашивать напрямую. Точно так же благочестивые дамы пытались сосватать своих дочерей старшим хускарлам, а себя преподнести Ониксу, когда тот был ещё молод и прекрасен. Я же никогда не была такой и даже не осмеливалась пытаться. И всё-таки… Что я теряю?

Сильтан выжидающе сощурился. Его хвост мягко сжался вокруг моей талии, направляя, а мягкие пальцы скользнули между моих. Но вместо того чтобы смутиться, как в прошлый раз, я… засмеялась.

– Хороший человек, – шепнул Сильтан мне на ушко, когда смех этот, пусть и неискренний, но звонкий, достиг края зала, где стоял Солярис, и запечатлелся на его лице проступившими желваками.

– Зачем ты помогаешь мне? – спросила я сквозь фальшивую улыбку.

– Разве я помогаю? – Сильтан склонил голову вбок так, что серьга с ракушкой коснулась его собственного плеча. – Ты что-то путаешь, госпожа. Я всего лишь докучаю своему младшему братцу. Обожаю это занятие!