Шелест пергамента и еще один вздох, на этот раз прерывистый и удивленный. Прижавшись спиной к каменной кладке, где пролегал петроглиф о сошествии Дейрдре с Меловых гор под руку с духом северного ветра, я сжала пальцы в кулак, борясь с нестерпимым желанием выглянуть, и вся обратилась в слух.

– Что это? – спросила Матти спустя минуту после того, как шелест прекратился.

– Твой портрет.

– Нет, это не… Когда ты успел?

– Не я сам, конечно. Живописец из меня паршивый. Зато один из моих братьев, Осилиал, имеет то, что люди называют талантом. Ему даже необязательно показывать, что нарисовать нужно – достаточно описать. Вот я и пошел к нему после пира, решил тебе подарок сделать. Ты только с холстом поосторожнее, а то краска еще не высохла.

– Но на этом портрете я… Не такая… Другая…

– Разве?

– То есть я имела в виду… Здесь шрамы не такие уродливые.

– Они и в жизни вовсе не уродливые, Маттиола.

– На картине я выгляжу лучше.

– Нет. На ней ты такая же, как везде. Такая же, какой я тебя вижу, когда смотрю. Ты красивая, Маттиола. Всегда красивая.

То, как нежно он произносил ее имя, заставляло меня сомневаться, точно ли именно Вельгар находится за этим углом. Что-то неуловимо менялось в нем рядом с Матти; возможно, то же самое, что менялось в Соле рядом со мной, над чем Мелихор часто хихикала и подшучивала, удивляясь, как я не заметила этого еще несколько лет назад. Что человеческие мужчины, что драконьи – все они одинаково теряли себя в женщинах, в которых влюблялись, а потом заново находили в них себя, уже настоящих.

– Могу я прикоснуться к тебе?

– Можешь.

– А поцеловать?

– Тоже.

– И…

– Хватит спрашивать, Вельгар! Все ты можешь. Только действуй уже наконец. Знаешь, сколько я ждала этого?

Он издал нервный смешок, но затем коридор поглотила тишина, и лишь выглянув из-за угла, можно было увидеть, насколько близко Вельгар и Матти стоят друг к другу. Руки к рукам, плечи к плечам, грудь к груди… Уста их соприкасались тоже. Тонкие руки Маттиолы лежали на широких мужских плечах, путаясь в длинных волосах лунного цвета. Вельгар наклонился к ней еще ниже, и те скрыли их от меня завесой. Слышалось лишь прерывистое дыхание и звуки поцелуев, тихие и влажные, которые никто не имел права слышать. Они заставили меня устыдиться и вспомнить, зачем я вернулась в замок на самом деле.

Решив, что отвлекать Маттиолу в такой момент будет верхом кощунства, я отправилась искать Гектора самостоятельно. Первую половину дня он обычно проводил в конюшне за подковыванием лошадей, а вторую – за изготовлением оружия. Сейчас же он, должно быть, и вовсе не вылезал из-за наковальни: заказы на выплавку копий и мечей сыпались от Мидира сотнями, и еще вчера на рассвете я случайно повстречала Гектора в коридоре: он сказал, что только возвращается из кузницы, чтобы немного вздремнуть перед тем, как отправиться туда вновь. «Трудолюбивый, работает на благо своего туата денно и нощно, прямо как сестра и брат», – подумала я тогда.