А в следующую секунду совиная маска вдруг потяжелела на моем лице.

– Поднимись выше, – велела я.

«Ты ведь не хотела, чтобы хирды задохнулись. Да и до Морфрана уже совсем близко. Скоро нужно снижаться, если мы хотим…»

– Выше, Солярис!

Фиолетовый дым снова раскрылся передо мной. Я видела через него не зрением, а маской – видела женщин, стоящих за мерзлой листвой, и нити пряжи, которые они растягивали между пальцев, погруженные в транс. Так и на драконах затянулись тугие узлы, вынуждая лететь медленнее, бороться с воздухом за каждый взмах крыльями и выбиваться из клина. Однако страшно было не это – страшно было то, сколь уязвимыми замедленные драконы становились перед баллистами, которыми, как и предупреждал Борей, керидвенцы владели не хуже, чем сейдом.

Выпущенный снаряд – длинная стрела из черного серебра, похожая на копье, чей наконечник был размером с мужскую руку, – просвистел под животом Соляриса. Тот успел подняться вверх, как я велела, и потому снаряд вонзился в крыло малахитовому дракону, несущему позади нас целый хирд. Дракон с ревом запрокинулся вбок, рассыпая воинов, и рухнул вслед за ними камнем, когда второе копье вонзилось ему прямо в грудь.

Кровь разлетелась по воздуху, и облака обагрилась. Где-то в ее пучине мелькнули русые волосы и лик с веснушками.

«Не нарушать строй!» – проревел Борей, и драконы взметнулись, оскалили пасти, пытаясь лавировать и уворачиваться, но все равно падая один за другим.

«Ма’рьят!»

То, в чем обычные люди слышали звериный рык, я слышала слова и голос. У каждого дракона он был свой, как у каждого человека. Борей звучал почти как Оникс – низкий гудящий тембр с железными нотами, который было тяжело ослушаться. Солярис же напоминал потрескивание костра, мягкий и урчащий. Похожий голос был у Мелихор, но он сорвался на режущий визг, когда на шеренгу драконов, что опрометчиво сбавили высоту, обрушился новый град снарядов. Один из них угодил ей в живот.

– Солярис, осторожно!

Перед лицом тут же промчались золотые искры – то Сильтан спикировал вниз, пытаясь поймать сестру, обмякшую в воздухе. Солярис инстинктивно последовал за ним, совсем забыв о наказе отца, и кто-то, облетая снаряды, врезался нам в бок. Мир вокруг завертелся. Нас закружило в воздухе, а затем и вовсе перевернуло верх ногами, из-за чего даже невозмутимый Ллеу вскрикнул, оказавшись подвешенным над пропастью за одни лишь железные кольца. Где-то рядом продолжали свистеть снаряды. Мелькнул силуэт из стали, сбивающий их, и Солярис взревел, когда Борей вцепился когтями ему в крыло, раздирая до крови, чтобы помочь выпрямиться.