Дейрдреанец, бегущий впереди, резко замер. На миг я решила, что часть щепок ранила и его тоже, но нет: щепки уж точно не смогли бы так легко отделить голову от тела. А голова дейрдреанца упала, покатилась к моим ногам и осталась лежать там с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами, когда я в изумлении остановилась тоже.

Прямо напротив, в конце лесной тропы, заросшей крапивой и кустарниками, возвышался истинный керидвенский берсерк – не человек, а гора мышц в звериных мехах со звериным же оскалом. На его выбритых висках красовался традиционный орнамент туата, нарисованный пеплом, и целых десять красных точек шли вдоль всей его щеки. «Столько дейрдреанцев он убил сегодня», – поняла я, когда берсерк сунул палец в шею обезглавленного трупа и поставил на щеке еще одну кровавую метку.

Опустив с плеча секиру, он ухмыльнулся, вскинул ее повыше и двинулся на меня.

Я сняла с пояса совиную маску и прижала ее к лицу.

Поворот. Выпад.

– Не поймал! Ме-едленно, слишком медленно. Чего так неуверенно? Старайся лучше!

Перед глазами, смотрящими в узкие прорези, только золотой клюв и зеленые листья, припорошенные снегом, но в голове – прошлое, настоящее и будущее. Все движения того, кого я даже не знала, уже были предсказаны. За спиной – ощущение птичьих крыльев, на языке – его сладкие речи. Маска пахла полевыми травами и клубничным вином с внутренней стороны, будто вдыхала воздух я, а выдыхал Совиный Принц. Тело снова наполнилось неестественной легкостью. Я знала, что крыльям вырасти неоткуда, но будто все равно могла летать: бессознательно оттолкнулась от земли, подпрыгнула и уже оказалась у берсерка за спиной. Кости словно стали подвижными и полыми, как у птицы.

Ловкость, скорость, провидение – таковы были дары Совиного Принца любому, кто осмелится оставить свой след внутри его следа. Маска действительно хранила память и силу, благодаря которой Совиный Принц продолжал жить и оберегать.

Берсерк закрутился на месте волчком, не понимая, куда я делась. Снова взмахнул секирой, но не успел – я взмахнула мечом раньше. Его лезвие вошло воину в затылок прямо под выбритым сигилом воинской ярости, и он упал замертво.

В любой другой момент меня бы затошнило, но сейчас на это не было времени. Стоило мне выдернуть меч обратно, как над ухом пронеслись снаряды пращи – свинцовые шарики, усеянные гвоздями. Стреляли откуда-то с верхушек елей. Кажется, то был охотник – такими же снарядами подбивают диких кабанов и зайцев, чтобы размозжить им черепа, но не повредить шкуры. Теперь черепа мозжили моим воинам. Я сосчитала около двадцати мертвых дейрдреанцев по пути, пока наконец-то не нашла того, кто это сделал и пытался сделать то же самое со мной. Мужской силуэт притаился средь острой хвои, сидя на ветке. Когда я добралась до него, он как раз закручивал петлю со следующим камнем.