– Что это значит? – спрашиваю я.

Джексон показывает на огромную белую доску, парящую на боковой линии в центре поля.

– Это значит, что на первом этапе мы будем играть с командой номер четыре, – отвечает он с широкой улыбкой и показывает на команду в черных футболках.

– С командой Лайама и Рафаэля, – выкрикивает из-за наших спин Мекай. – Будет здорово надрать им задницы.

Лайам и Рафаэль тоже смотрят на нас, качая головами.

– Мы сделаем вас, Вега! – кричит Лайам.

– Ах, как страшно, – отвечает Джексон. – Разве не видно?

– Дети, – комментирует Хадсон. – Они сущие дети. – Но он улыбается почти так же широко, как и его брат.

– Тебе нужен стикер в виде звездочки, – говорю я ему. – Для настроения.

– Вроде вот этих? – Хадсон поворачивает голову, и я вижу, что такой стикер уже красуется на его левой щеке. Чего я никак не ожидала.

– На тебе он смотрится хорошо, – замечаю я.

– На мне все смотрится хорошо, – отзывается он, но по искоркам в его глазах я вижу, что он шутит.

– А что нам делать теперь? – спрашиваю я, обращаясь ко всей нашей команде.

– Найдем уютное местечко на трибунах и будем ловить кайф, наблюдая за игрой, – предлагает Иден. – Мы играем четвертыми, и мне не терпится посмотреть, как кое-кому из вот этих игроков надерут задницы на поле.

– Она хочет сказать, что ей не терпится надрать им задницы самой, – истолковывает ее слова Зевьер, когда мы вслед за ней идем на трибуну.

– Точно. – Я смеюсь. – Я это уже поняла.