– Об этом я начну беспокоиться только после того, как у тебя появятся зубы.

– А может, я позаимствую твои. – В его глазах пляшут смешинки, которые он даже не пытается скрыть. – Похоже, у тебя крепкие зубы.

– Да, не жалуюсь. – Я щелкаю зубами. – Может, у горгулий не такие крутые клыки, как у тебя, но и они справляются с делом. Тебе надо об этом помнить.

– О тебе я помню все, – говорит он, и в его голосе и лице сквозит нечто такое, что заставляет меня спросить… не знаю, что именно. Но мне определенно хочется задать ему какой-то вопрос.

– Ну, все. – Мэйси тяжело вздыхает, и внезапное напряжение между мной и Хадсоном рассеивается. – Через полчаса начнется урок, так что пора наводить красоту.

Я улыбаюсь, чувствуя себя расслабленной и счастливой впервые за последние дни. Но потом Мэйси высовывается из двери ванной и говорит:

– Не забудь, что сегодня у нас собрание.

– Какое собрание? – спрашиваю я, глядя на свои форменные черную юбку и фиолетовый топ.

– То, на котором нам вручат кровяной камень, глупая. Король вампиров хочет сделать это с помпой.

И от моего хорошего настроения не остается и следа. Как и от хорошего настроения Хадсона. Это видно, поскольку он ругается на чем свет стоит, используя исключительно британские словечки.

Глава 88. Подсознательно твоя

Глава 88. Подсознательно твоя

Несколько часов спустя я иду на урок изобразительного искусства, и меня переполняет энтузиазм. Мне не терпится закончить картину, которую я начала писать вскоре после возвращения. Я по-прежнему понятия не имею, что это будет, но холст зовет меня. К тому же мне нужно завершить работу, чтобы сдать внутрисеместровый экзамен.

Прежде чем начать, я делаю то же, что и всегда, то есть раскладываю кисти – маленькие и тонкие ближе, а большие дальше. И расставляю краски. А затем начинаю писать.

По крайней мере, теперь я представляю себе, что хочу изобразить. Раньше мне хотелось только одного: правильно подобрать цвета фона. Но сегодня… сегодня я вижу образ. Не знаю, откуда он взялся, где я видела его прежде – и относится ли он к тем четырем месяцам, которых я не помню, но теперь он обрел четкость. Так что ответы на все эти вопросы мне пока не нужны. Потому что сейчас я могу просто изобразить то, что вижу.

И я смешиваю цвета, оттенок за оттенком, пока все вариации синего, серого, черного и белого не оказываются на холсте. Я тщательно, слой за слоем переношу на него их все, так что один тон плавно переходит в другой.