– Грейс… – Хотя это убивает меня, я пытаюсь сделать шаг назад.
– Не надо, – говорит она, еще крепче обняв меня за шею. – Я знаю, что ты растерян. Я тоже растеряна. Но пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, просто возьми у меня то, что тебе нужно. Я хочу, чтобы ты это сделал.
И она опять склоняет голову набок.
– Почему? – хрипло спрашиваю я, потому что мне необходим ее ответ. Но мои глаза уже смотрят на ямку под ее горлом – на то, как там бьется ее пульс.
– Это нужно и мне самой, – шепчет она. – Мне нужен ты.
И этих восьми коротких слов оказывается достаточно, чтобы свести к нулю самоконтроль, который я культивировал в себе всю свою жизнь, и высвободить то буйство, которое я держал под спудом.
Правда состоит в том, что я не могу этого сделать. Так что я даже не пытаюсь. Теперь уже нет.
Вместо этого я обвиваю рукой ее талию и притягиваю ее к себе, так что изгибы ее тела прижимаются к моему, состоящему из углов. Затем я наклоняю голову и утыкаюсь лицом в шелковистую благоухающую кожу изгиба ее шеи. И просто вдыхаю ее аромат. И даю ей сделать то же самое со мной.
Как только я приникаю к ее шее, мои клыки удлиняются, но это не важно. Нам нет нужды торопиться. Я могу дать ей столько времени на то, чтобы привыкнуть ко мне, сколько ей нужно.
Она издает какой-то требовательный гортанный звук, и моя выдержка начинает рушиться.
Но я продолжаю колебаться до тех пор, пока даже мне становится непонятно, чего я жду. Она готова, она этого хочет, а я отчаянно жажду вкусить ее снова. Но мне кажется, что чего-то все-таки не хватает…
Она проводит рукой по моей шее, зарывается пальцами в мои волосы. И шепчет:
– Хадсон, пожалуйста.
И этого оказывается достаточно, чтобы окончательно разрушить все барьеры. Моего имени на ее устах.
В ответ я провожу кончиками клыков по ее стройной шее. Ее кожа так тонка, так нежна, что я ощущаю ее сердцебиение под самой поверхностью. Это завораживает. Перед этим невозможно устоять.
И я не могу устоять, когда она выгибается и шепчет:
– Сделай это. Давай.