– Иди! – говорю я. – Иди!

Но он переносится прочь еще до того, как я успеваю произнести первое слово – и ловит то, что осталось от испепеленного тела Дымки, до того как оно падает на землю.

Я сразу же следую за ним и подхватываю его, когда он спотыкается, обнимаю его, пока пепел Дымки разлетается по воздуху вокруг нас, а обгоревшая красная лента падает на землю.

– Нет, – шепчет он, упав на колени и подобрав ленту. – Пожалуйста, нет, нет, нет.

– Мне очень жаль. – Я сжимаю его плечо и тоже смотрю на то, что осталось от нашей маленькой проказливой подружки.

Он смотрит на меня глазами, полными муки, и мне хочется одного – прижать его к себе, утешить его.

Но я не могу этого сделать. И делаю то единственное, что, возможно, даст Хадсону время оплакать Дымку. Я превращаюсь в сплошной камень, чтобы проверить, не излечит ли это мое крыло.

Когда я снова принимаю обличье подвижной горгульи, мое крыло уже не повреждено. Боль остается, но кончик моего крыла зажил. И я снова могу летать.

И я взмываю в воздух как раз в тот момент, когда драконша вновь нацеливается на Хадсона и на останки несчастной Дымки.

Я подлетаю к ней снизу за секунду до атаки, и на этот раз, когда мой кулак превращается в камень, я делаю это нарочно. И всаживаю его в ее челюсть изо всех сил.

От удара каменного кулака она вверх тормашками летит к земле, и струя огня, которую она изрыгает, оказывается направлена в темное небо. Я лечу за ней, полная решимости прикончить ее. Хватит – она принесла сегодня уже достаточно бед, и продолжать это я ей не позволю. Даже если чтобы остановить ее, мне придется умереть.

И я гонюсь за ней по темному небу.

В конце концов она оправляется от моего удара и снова несется ко мне, извергая пламя изо рта и ноздрей и глядя на меня глазами, полными лютой ярости.

Но в этом она не одинока – пусть у меня нет способности изрыгать пламя, но лютой ярости мне тоже не занимать, и я лечу вниз, чтобы оказаться под ней. И одновременно превращаю обе моих руки в камень. Опустившись так, чтобы она не могла меня видеть, я снова лечу вверх, набирая скорость.

На этот раз на моей стороне нет кинетической энергии, которая помогла бы мне пронзить ее грудь. Но у меня есть достаточно силы, чтобы атаковать ее иначе.

Когда драконша широко раскидывает крылья, оглядывая окрестности в поисках новых жертв, я всаживаю свои каменные кулаки в ее тонкое кожистое крыло – и резко дергаю вниз, вложив в этот рывок всю свою силу.

Она истошно вопит, когда в ее крыле образуется дыра с неровными краями и оно выходит из строя. Она переворачивается вверх тормашками, летит вниз, вращаясь и совершенно не контролируя свое тело, и я отлетаю в сторону, чтобы не мешать ее падению.