Когда мы наконец укладываемся в кровать, Хадсон ложится на спину и, подложив одну руку под голову, смотрит в потолок. Он еще не пил мою кровь – он утверждает, что не голоден, – но я чувствую, как голод терзает его, вижу это по тому, как его взгляд останавливается на моем горле, когда я склоняюсь над ним.

Но я также вижу горе на его лице и то, как он все время поглядывает на маленькую кроватку Дымки у окна.

Шестьдесят процентов времени она меня терпеть не могла, но я знаю, что мне будет ее не хватать.

Однако ему все равно нужно позаботиться о себе. Ему все равно нужно подкрепиться. Мы понятия не имеем, что нам принесет последний день темноты – кроме кучи дерьма, с которым нам совсем не улыбается разбираться, – и ему нужно восстановить свои силы, чтобы у нас появилась хоть какая-то надежда успешно справиться со всей этой хренью.

Но вместо того чтобы спорить с ним, я решаю применить иной подход, подход, который успокоит нас обоих, и притом быстро. Я кладу голову ему на плечо и с облегчением слушаю медленное, мощное биение его сердца под моим ухом.

Его левая рука гладит мою спину, потом зарывается в мои все еще влажные кудри. И, несмотря ни на что, через меня словно проходит электрический разряд. Потому что это Хадсон, моя пара, и я не могу представить себе ситуацию, в которой мое тело, – а также мои сознание, сердце и душа – не отреагировали бы на его прикосновение.

– Я люблю тебя, – шепчу я, осыпая поцелуями его обнаженные грудь и ключицу.

Его рука обнимает меня еще крепче, притягивает еще ближе.

Его кожа горяча после душа, волосы все еще влажны, и я покрываю медленными пылкими поцелуями линию его подбородка, затем чувствительное место за ухом.

– Грейс, – страстно выдыхает он.

– Я люблю тебя, – повторяю я и ложусь на его грудь, обхватив ногами его стройные бедра.

– В самом деле? – спрашивает он, подняв бровь. И, хотя его по-прежнему окутывает печаль, в его глазах вспыхивает искорка интереса. Наша любовь всегда была маяком, выводящим его из мрака, и я рада, что могу сделать это для него. Он так много значит для меня, просто он этого до конца не понимает. Пока.

– Да, – шепчу я, гладя его бока. На его талии есть гладкая ложбинка между ребрами и острыми костями его бедер.

Он прекрасен, он именно тот, кто мне нужен, и я целую его в губы, задержавшись на его идеально изогнутой верхней губе, на полной нижней. И сдвигаю свои губы влево, чтобы целовать его ямочку.

Она так же прекрасна, как и в тот день, когда я увидела ее впервые, и части меня хочется остаться здесь и изучать ее до конца моих дней.