– Сейчас? – перебивает она меня с жестоким смехом. – Опять ты за свое, Грейс. Вечно узко мыслишь. Я отправляю их в Каземат не только на сегодняшнюю ночь. Я распространяю Неодолимое Проклятие на все тюрьму. Они останутся в Каземате навсегда.

– Нет! – кричу я опять, когда Джексон начинает о чем-то умолять какое-то чудовище в его голове. – Ты не можешь так поступить с ними. Не можешь оставить их в таком состоянии. Я сделаю все…

– Мне ничего от тебя не нужно, – злобно шипит она, и ее странные голубые глаза горят жутким светом, когда она делает шаг назад от камеры – и от меня. – Я бы пожелала тебе удачи, Грейс, но, думаю, мы обе знаем, что твой запас удачи исчерпан – наконец-то.

Меня охватывает паника, когда Мэйси начинает истошно вопить. Нет, нет, нет, нет! Это слово звучит в моем мозгу как мантра. Не может быть, чтобы это обрушилось на них. Не может быть.

Меня захлестывает страх, он захватывает меня всю, так что я больше не могу ни думать, ни дышать. Я царапаю свое лицо, скребу ногтями шею, молочу себя кулаками по груди в попытке обуздать паническую атаку. Но мое сердце бьется слишком часто, я дышу слишком быстро, и все мое тело будто облито кислотой.

Я не могу этого допустить.

Я не могу этого допустить.

Я не могу этого допустить.

Нет, нет, нет, нет!

Но это происходит. И я ничего не могу с этим поделать. Ничего не могу поделать, чтобы прекратить их страдания, повторяющиеся снова и снова. Повторяющиеся вечно.

Нет. Пожалуйста, пожалуйста, нет. Все что угодно, но только не это.

Паника во мне нарастает. Она затуманивает мой разум, вызывает сосущее ощущение в животе, а сердце заставляет так колотиться, что мне кажется, оно сейчас разорвется.

– Грейс! – Голос Хезер, громкий и резкий, разрывает окутывающий меня туман. – Грейс, перестань. Ты с этим справишься. Все будет хорошо.

Но ее слова не помогают. Она хватает меня за плечи и трясет, как будто хочет вытрясти из меня панику, – но и это не помогает. Однако благодаря ей в моем внутреннем ужасе все-таки образуется просвет, так что я становлюсь способна секунду подумать.

И этой секунды достаточно, чтобы мне удалось заставить себя дышать и досчитать от двадцати до одного. И прижать руку к металлической решетке, чтобы ощутить холод.

Я сосредоточиваюсь на ощущении холода, на металлическом вкусе крови, которая вытекла, когда я прикусила губу, и на успокаивающих звуках голоса Реми, называющего меня ma chére. И дышу.

Вдох. Раз, два, три, четыре, пять. Выдох.

Вдох. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Выдох.