Мы выходим из портала на территории Кэтмира, которая очень отличается от прежней. Когда Мэйси сказала мне несколько дней назад, что школа почти готова, я не придала этому значения. И совсем не думала о том моменте, когда мы прибудем сюда.
Но когда мы с Хадсоном проходим по утоптанному с помощью магии снегу на склоне Динейли, я не могу отвести от вновь отстроенного замка глаз. В каких-то аспектах он выглядит таким же, как прежде, – готическая архитектура, высокие башни, затейливые парапеты на крыше.
Но в других стал совсем иным. Вход теперь шире и выглядит более приветливо. На каждом этаже появилось больше окон – надо полагать, потому что за прошедшие столетия надобность в стольких укреплениях отпала. И, что самое важное, с него исчезли все горгульи.
Ну разумеется, как же иначе. Они все уже несколько месяцев живут при Дворе Горгулий.
И все же мне приятно находиться здесь. И еще приятнее знать, что мы с Хадсоном присоединимся к Кругу здесь, на территории Кэтмира, где все началось для меня – и для нас. А еще приятно сознавать, что на этот раз здесь меня не планируют принести в жертву…
Сцена, на которой пройдет коронация, находится прямо перед нами, и, когда мы идем к ней, я обнаруживаю, что остальные члены Круга уже здесь. Здесь, вокруг сцены, собралось
К нам подходят мои бабушка и дедушка, и их лица торжественны и серьезны. Алистер подается ко мне, и я думаю, что он собирается меня обнять, но вместо этого он пожимает мне руку и прижимает свою ладонь к моей. И когда они соприкасаются, я ощущаю на своей ладони жгучий жар Короны. Опустив глаза, я обнаруживаю, что она снова оказалась на моей руке.
– Я подумал, что тебе не хватало ее, внучка, – с улыбкой говорит он.
– Ты даже не представляешь себе насколько, – отвечаю я, сжав пальцы в кулак.
Он кивает.
– Именно это я ожидал услышать от королевы горгулий.
Это правда. Когда я передала Корону ему, то почувствовала облегчение оттого, что на меня больше не давит груз всего, что она символизирует.
Но чем дольше я оставалась без нее, тем более странно ощущала себя – как будто я не до конца была собой, хотя тогда не понимала, почему это происходит. И теперь, когда Корона со мной, у меня нет намерения когда-либо снова расставаться с ней.
Мне казалось, что Корона многое отнимает у меня – мои занятия живописью, мои простые повседневные радости, – но теперь я понимаю, что положение правительницы вовсе не подавляет эти радости, а только делают их глубже, ярче, драгоценнее. Разумеется, быть хранительницей Короны – это огромная ответственность, но я принимаю на себя эту ответственность с гордостью.