Забываю, оставляю у себя за спиной все, что мешает летать, мчаться без страха и без мыслей, что тебя кто-нибудь ждет.

Опасное состояние. Потому и ушел, потому и продал свой байк, что слишком бесстрашно летал.

Хотя это был лишь предлог, с этим можно было мириться. Не так — я раньше не представлял, как без этого жить. А причина того, что я окончательно сменил два колеса на четыре состояла в другом.

И сегодня она о себе заявила.

Я узнаю ее сразу, хотя от прежней женщины, от моей женщины, в ней уже ничего не осталось.

Такая же роскошная, удивительно хрупкая, в коротком красном платье, которое обнажает ее стройные ноги, цепляя взгляды мужчин. Тех, кого не впечатлили ее длинные, шелковистые волосы такой черноты, что вороны позавидуют. И тех, кто еще не пялится на ее пышную грудь, с каждым шагом будто мечтающую вырваться на свободу и лечь в мужскую ладонь.

Такая же внешне. Но внутри совершенно другая.

В ней будто бурлит тот хмель, что я разбудил.

Ее громкий смех разносится по округе, дым от ее сигареты перебивает ментолом запах бензина, железа и осени. А ее губы то и дело приклеиваются к бородатому байкеру, с которым она появилась на сходке.

Она липнет к нему, как будто вечность не виделись, хотя, скорее всего, еще пару минут назад отдавалась ему где-нибудь в переулке. При свете фонарей и зная, что их могут увидеть. Даже желая того, чтобы их кто-то увидел.

Он любит экстрим, секс и деньги, и все имеет в избытке. Она любит деньги, секс и экстрим.

Зеркальная идеальная пара.

Ветер путается в волосах женщины, бросает ей их на лицо, а потом вынуждает ее обернуться.

И заметить меня.

И смех ее обрывается, сигарета тлеет и медленно падает, потому что она тоже меня узнает.

И делает шаг в мою сторону.

Хотя скорее не делает — ее будто качает ко мне, тянет что-то невидимое. Потому что идет она как-то неловко, на непослушных ногах, и мне приходится схватить ее за руку, чтобы она не упала на своих тонких шпильках, в которых и стоять неудобно — не то что ходить.

— Привет… — выдыхает она тихо-тихо, так тихо, что вполне возможно, мне только слышится ее голос, а на самом деле она просто чуть приоткрыла губы. Но нет, спустя секунду она прочищает горло и добавляет уже уверенней, четче: — Привет… Хищный.

Она смотрит на меня во все глаза — куда только делась уверенность, которой она бравировала минуту назад. Кажется, сейчас она даже боится дышать.

Впрочем, как оказалось, ей всегда было трудно дышать со мной рядом. Не говоря уже о том, чтобы попробовать в унисон.