– Это не из-за него. Это
– Что ты имеешь в виду? – всполошилась Холли. – Есть какая-то причина, да? Ты чего-то недоговариваешь?
Джун тяжело сглотнула.
– Я не могу с ним остаться, иначе у него возникнут большие проблемы с бизнесом из-за меня.
– И он позволил тебе жертвовать собой, своим будущим?!
– Нет, он ничего не знает. Зачем? Пусть живет спокойно.
…пусть женится на подходящей, идеальной наследнице, вроде Фрейи Синклер, которая удовлетворит даже избирательную миссис Паркер.
Холли начала грубо материться, но отец остановил ее. Тронул за руку и многозначительно намекнул, что лезть в чужие отношения – себе дороже.
Но вечером, когда они заканчивали ужинать в гостиной, у электрического камина, сидя на полу вокруг небольшого турецкого столика – в семье любили традиции разных стран – то мистер Беккет сам поднял эту тему.
– Джун, ты ничего не съела.
– Аппетита нет.
– Тогда вина выпей.
– Голова еще сильнее заболит.
– Так нельзя, – укорил он, и она подумала, что он имеет в виду ее голодовку, но Мартин вытер губы салфеткой и продолжил: – За свое место под солнцем надо бороться.
Джун все же взяла бокал с белым вином и, прислонившись спиной к дивану, устало ответила:
– Для меня нигде нет места.
Мартин фыркнул, поражаясь ее депрессивному настроению:
– И не будет, пока не отвоюешь. Я несколько лет за тобой наблюдаю и, знаешь, Джун, ты совершенно безответственная по отношению к себе. Судьба вкладывает тебе в руки подарки, а ты отдаешь их другим. Кто так делает?!
Она растерянно пожала плечами, задерживая сухое, слишком кислое вино во рту и не зная, выплюнуть или проглотить.