– Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.
Тони аккуратно убрал фату назад, открывая ее лицо, и выдохнул:
– Привет, миссис Андерсон.
– Привет, мистер Джун.
Он поцеловал ее, рассмеявшись, и она ощутила сладко-мятный вкус на губах. Нет, Тони не накурился на нервах: он «завязал» в качестве свадебного подарка и перешел на леденцы. Джун сама их варила, нашла рецепт в старой кулинарной книге Иден. Теперь в библиотеке, в заначке, лежали домашние мятные леденцы и шоколадки с низким содержанием сахара.
В бонбоньерки для гостей на праздничном столе тоже их положили. Красиво получилось… Но красивее всех был Тони в эту самую минуту, когда он отстранился, взял Джун за правую руку и тронул губами запястье; в серых глазах – рассветный туман, и обещание, как на тех шоколадках: «Навеки для Эвери».
И какая разница, существует ли такое слово – «навсегда». Рядом стоял Тони, двадцать три сорта роз пестрели вокруг, аромат июня мешался с ароматом Рождества, и в этом мгновении уместилось гораздо больше, чем какая-то там вечность. Здесь и сейчас всё было бесконечно, несказанно…