О купленных шампанском и торте я стараюсь даже не вспоминать. Они сейчас воспринимаются как горькая насмешка. Отметили первую важную дату, ничего не скажешь…
Ванна готова. Я добавила туда пену с лавандой — говорят, она успокаивает. Помогаю Илье раздеться и уже собираюсь уйти, но он внезапно просит:
— Посидишь со мной?
— Ну конечно, — преувеличенно жизнерадостно откликаюсь я, хотя на душе скребут кошки.
Илья лежит в пене, закрыв глаза и не шевелясь, но судя по тому, как время от времени нервно вздрагивают крылья его носа, он не спит. Я опускаю руку в горячую пенящуюся воду, нащупываю его ладонь и, вытащив её на воздух, прижимаю к своим губам.
Илья открывает глаза.
— Осторожно! Смотри, чтобы пена не попала тебе в рот, она не предназначенна для внутреннего употребления. В её состав входят лауретсульфат натрия, кокамидопропилбетаин, красители и ароматизаторы.
— Прости меня, Илья, — мой голос срывается. — Прости, пожалуйста! Я так испугалась… Я не должна была кричать на тебя, но я правда очень сильно за тебя испугалась.
— Всё хорошо, — отвечает он. — Всё теперь хорошо.
Он засыпает мгновенно, будто падает в обморок. Я ещё некоторое время тихонько сижу рядом с ним в спальне, а затем иду на кухню, наливаю воды в стакан и принимаю две таблетки персена.
Потом сажусь за стол, роняю голову на сложенные руки и начинаю плакать. Я реву взахлёб, с упоением, отчаянно жалея себя и давая наконец выход скопившемуся во мне напряжению. А прорыдавшись от души, тянусь дрожащей рукой к телефону и набираю номер Руса.
91
91
— Привет, Марин! — его голос бодр и приветлив. Рус пока ещё не подозревает, что я собираюсь ему рассказать. — Какие новости?
— У Ильи… сегодня случился срыв, — выпаливаю я без предисловий. Мой собеседник сразу же серьёзнеет.
— Настоящий срыв, то есть мелтдаун? Ты уверена, что он не просто вспылил или устал?
— Такое сложно с чем-то перепутать, — усмехаюсь я невесело. — Нечто подобное было с ним в клубе в тот день, когда мы все познакомились. Помнишь?
— Да, конечно… и как он? — быстро спрашивает Рус.