— Значит, так. Слушай сюда и не спорь! — тётя Алла решительно встряхнула головой. — Я тебя прогоняю ровно на две недели. Чтобы духу твоего на работе не было! И не вздумай мне врать, отсиживаясь в городе — по возвращении предъявишь морской загар. Иначе уволю к чертям собачьим! Я понятно излагаю?

— Слушайте, да вы просто мегера*, — Лиза поёжилась.

— Пиши заявление на отпуск, — тётя Алла подвинула к ней листок. — Я тебя предупредила.

А вечером после работы, направляясь в гости к маме, Лиза упала в обморок прямо в метро и поняла, что визит к врачу откладывать больше нельзя.

Мама тоже обратила внимание на её болезненный внешний вид.

— Ты какая-то бледненькая… прямо восковая. Обязательно сходи в больницу и обследуйся. А ещё… — она замялась, явно чувствуя неловкость, не связанную с плохим самочувствием дочери. — Ты надолго у меня задержишься?

— В смысле? — не поняла Лиза. — Если мешаю, могу прямо сейчас уйти. Могла бы и утром сказать, когда мы созванивались, чтобы мне не пришлось зря тащиться через весь город.

— Да понимаешь… — глаза матери забегали. — Лариса звонила, она тоже собиралась ко мне заскочить.

— Ах, вон оно что, — Лиза сощурилась. — Боишься признаться любимой Лорочке в том, что поддерживаешь отношения с её ужасной младшей сестрой?

Мама всплеснула руками.

— Ну вот, опять… Да что же вы вечно как кошка с собакой?! За что же вы с ней друг друга так ненавидите?!

Лиза округлила глаза в непритворном удивлении.

— Мам, ты сейчас серьёзно?! Это Лариска вычеркнула нас с Ильёй из своей жизни, это она предпочла не иметь с нами ничего общего, я с ней даже не ссорилась. Ты скрываешь от неё, что много лет подряд тайком общаешься со мной и внуком, поддерживаешь Лариску в её самодурстве, буквально в попу ей дуешь… Но я-то тут при чём?!

— Она нервничает… переживает… у неё мигрени… и личные проблемы, нужно быть к ней снисходительнее и мягче, — залепетала мама.

— Да сколько я помню Лариску, она всю жизнь переживает, всю жизнь у неё личные проблемы, а вы с отцом вечно боялись и слово поперёк ей сказать! “Бедненькая Лорочка”, “несчастненькая Лорочка”… да твоя любимая Лорочка по трупам готова идти ради достижения собственных целей!

— Как ты можешь такое говорить! — ахнула мама. — Она всё-таки твоя сестра, родная кровь… Ты бы позвонила ей как-нибудь, попросила прощения… глядишь, и стали бы снова общаться.

— Господи, — прошептала Лиза, — за что я должна просить у неё прощения? А ты хоть раз просила об этом Лариску? Почему не она, а я?