— Не хотелось бы делать голословных выводов, пока вы не прошли полное обследование и не сдали все анализы. Это может быть и вирусная инфекция, и онкологическое заболевание… Да не пугайтесь вы так, — быстро добавил он, заметив, как помертвело Лизино лицо, и без того белое как мел, — я просто обозначил разброс вариантов — от лучшего к худшему. Вот точно выясним, что с вами, и лишь затем назначим лечение.
Но прежде чем начать сдавать анализы, Лиза решила всё-таки последовать совету тёти Аллы и съездить в отпуск. Она и правда давно уже не отдыхала и не была на море. Наверное, с тех самых пор, как они перестали ездить вдвоём с Ильёй. В последний раз они были вместе в Сочи, когда сыну едва исполнилось семнадцать — сразу после окончания им одиннадцатого класса. В Крым Лиза поехать так больше и не рискнула, ещё очень долго болела душа… А за границей она ни разу не была, хотя и сделала загранпаспорт три года назад на всякий случай. Видимо, тот самый случай как раз настал. Теперь необходимо было заехать домой за паспортом и немедленно обратиться в турагентство, чтобы ей быстренько подобрали любой горящий тур…
Лиза меланхолично брела через парк, лениво пиная носком ботинка жёлтые листья, и размышляла, сумеет ли отыскать в недрах шкафа свой купальник, который валялся там без дела уже семь лет. Может, вообще стоит купить новый, зачем позориться в допотопном старье? Гулять — так гулять… Что там тётя Алла говорила насчёт арабов? Лиза даже фыркнула, подумав о подобной перспективе. Нет, конечно, арабы — это всё-таки перебор, но если случится курортный роман… пожалуй, она даже не будет особо противиться. Она так устала быть одна, постоянно одна…
По небу пролетел самолёт — так низко, что казалось, будто он вот-вот заденет кроны деревьев, и Лиза застыла на месте как вкопанная, захваченная ощущением дежавю. Это всё уже было с ней когда-то, давным-давно, четверть века назад. И осенний парк, и груда опавших золотых листьев, и самолёт над головой… и огненная, пылающая шевелюра Берендеева, который доверчиво рассказывал ей о своих тайных мечтах. Воспоминание возникло в голове ярко и отчётливо, словно картинка из диснеевского мультфильма… и когда Лиза увидела на скамейке Тимкину мать, то даже не очень удивилась.
94
94
— Лиза Лизюкова? — уточнила мать бывшего одноклассника; впрочем, интонации у неё были больше утвердительные, чем вопросительные. — Ну конечно же, Лиза! Тебя довольно легко узнать. А меня ты не помнишь? Я — мама Тимура Берендеева, Нина Аркадьевна.
В последний раз они виделись более двадцати пяти лет тому назад, обе с тех пор значительно изменились. Но голос… оказалось, он глубоко отпечатался в Лизином подсознании. А может, дело было даже не в самом голосе, а в характерных интонациях, свойственных и Тимке, а также в мимике, тоже весьма узнаваемой.