В общем, да, ощущения незабываемые. Ведь в свой роман влюбляешься почти так же, как в мужчину. Не зря писатели сравнивают свои книги с детьми, хотя я бы не стала. С ребёнком ты возишься, водишь за ручку, кормишь с ложечки и учишь читать. А с романом вы равны. Это взрослый танец, танец для двоих, и почти всегда ведёшь ты, но иногда, будь то в ванной, в постели или за монитором, тебя настигает озарение, и роман ведёт тебя. Почти всегда — ослепительно правильно и удачно.

Но каждый роман завершается, и этот не будет исключением.

Вот только найду правильные слова. Ведь это очень сложно сделать, на самом-то деле. Придумать и рассказать, почему два умных, славных, любящих друг друга человека вдруг решили, что не могут быть вместе, и почему оба поверили и отказались бороться. Не может же на них одновременно найти приступ идиотизма, верно? Иначе автора просто забросают финиковыми косточками, а то и чем похлеще. Я бы себя забросала, точно говорю.

Впрочем, хватит рассуждать. Нужно писать. Времени мало, если я хочу покрасоваться перед заказчиком уже седьмого числа.

Я открыла роман с самого начала. Перечитала несколько удачных сцен, нахмурилась и немного подредактировала менее удачные.

А потом упала в текст и снова исчезла для всего мира. Не очень-то он мне нужен, мир, когда тут такое.

Вот только Кирилл…

Не думать о Кирилле, строго сказала я себе, выбивая знакомый ритм пальцами по клавиатуре. Никакого Кирилла не существует. Наваждение. Фата-моргана. Приз для хороших девочек, которые выполнили дневную норму.

И я почти её выполнила. Я оторвалась от экрана с тяжёлым вздохом. Уф. Ощущение, будто таскала камни весь день. Кто считает, что писательство — не настоящая работа, знайте: очень настоящая. Изматывающая, вредная и любимая.

Я рухнула на диван. И почти сразу же заснула.

— Ежонок, — раздался знакомый голос над ухом. — Моя очередь тебя будить.

Я встрепенулась.

— А? Что?

Кирилл в дорогом строгом костюме стоял, наклонившись надо мной и положив руку мне на плечо.

— Ехать к Марине, да? — обречённо пробормотала я. — Сейчас встаю.

— Одежда… — начал Кирилл, но я покачала головой.

— Надену что-нибудь своё. Извини, но я должна чувствовать себя в своей тарелке.

Он помедлил и кивнул.

— Согласен. Жду тебя, ежонок.