Я собиралась ответить, что смотрю не из-за того, что жду чего-то, а потому что не могу насмотреться, но он торопился сказать и поспешно, задыхаясь, зашептал в ухо.

— Прости, что бросил. Я не должен был. Я же знаю, что случается с теми, кто идет с завязанными глазами посреди дороги.

— Вита, девочка, я тебя прошу, умоляю, вернись, пожалуйста, домой. Давай поговорим, как взрослые люди. А после, если захочешь, отправляйся на все четыре стороны, — мамин голос задрожал. — Вся моя жизнь была для тебя. С самого твоего рождения мне ничего больше не нужно, лишь бы только с тобой было всё в порядке. Ну как же ты не понимаешь? Ты очень несправедлива…

— Это кровь? — Артём с недоумением смотрел на мою перепачканную от локтя до плеча руку, светлую блузку и свою майку.

— Царапина, — я прикрыла её рукой. — Ерунда.

Он чуть присел, подхватил меня обеими руками под коленки, поднял, посадил себе на пояс, как носят на животе матери подросших детей, и понёс в ванную.

Свет зажигать не стал, сел на бортик ванной, так, что мои ноги оказались внутри неё и включил воду. Шумная струя хлынула в раковину. Он намочил ладонь и стал вытирать подтеки, после чего сдернул полотенце с батареи и промокнул её. Я вздрогнула.

— Больно? — отвлекся он от своего занятия.

— Немного.

— Хочешь, я возьму твою боль на себя?

От знакомой иронии на душе потеплело.

— Тебе своей достаточно.

— Со мной давно всё ясно, а ты ребенок. У детей не должно ничего болеть, — он поцеловал царапину. — У тебя не должно болеть.

— Вита! — мама снова барабанила в дверь. — Думаешь, ты выросла? Ты не выросла. Тебе ещё школу закончить нужно.

— Похоже, не я один так считаю.

Ладонь его левой руки переместилась на мою шею, в вырез блузки и спустилась вниз, а мои пальцы побежали ощупывать кожу плечах, руках, груди, словно пытаясь убедиться в том, что он настоящий.

— Вита, — удары замерли. — Ты же знаешь, что у меня сердце и давление. Неужели ты хочешь, чтобы я прям здесь умерла?

Мне вдруг представилось, что её руки, точно щупальца проникают через дверь квартиры, опутывают и утаскивают в своё логово. Я прижалась к Артёму ещё сильнее.

— Ты меня спасешь от неё?

— Она тебя любит.