От нервов не могу уснуть допоздна, поэтому навожу уборку, а потом разогреваюсь под душем и занимаюсь растяжкой. Около четырех утра нахожу бутылку вина в холодильнике. Пробка сидит крепко, но кое-как удается ее откупорить, и я выпиваю залпом целый бокал. Засыпаю около шести на неразобранной кровати, уставшая, зареванная и пьяная, понятия не имея, где он провел ночь и с кем.

Утром мама пишет, чтобы я не сердилась на нее и не переживала, потому что это ее жизнь и ее решения. А мне так стыдно… Боже, как же мне снова стыдно за нее! Словно я опять в детстве, когда меня дразнили с подачи Стаса. «Твоя мать шлюха! И сама ты такая же!» Я тогда не понимала, зачем она его прощает, не понимаю и сейчас.

А сама что же делаю? Что делаю, божечки мои! Кого я обманываю, он никогда не будет только моим. Всю жизнь мне придется делить его с этой тварью, я ведь читала «Ягненочка». Книгу его жизни. Он ею болеет и никогда не вылечится.

Егор на звонки не отвечает, после работы я по-прежнему понятия не имею, дома ли он и придет ли вообще… Мне очень хочется поговорить с ним, хотя и осознаю, что в этот раз все зашло слишком далеко и одним минетом не отделаться. Ему и вправду несладко, а тут еще я — вместо того, чтобы поддерживать его, ставлю условия, которые он не в состоянии выполнить. А я не могу не ставить. Я не счастлива, когда он каждый выходной проводит с женой, которая, мать ее. никак не может стать бывшей!

Набираюсь смелости и звоню его маме, предлагаю встретиться, выпить кофе вместе.

Мое бедное, истерзанное сердце колотится в груди, когда захожу в кафе, которое выбрала будущая, я все еще на это надеюсь, свекровь. Некоторое время жду за столиком, настроившись как следует изучить меню и обстановку, но Мария Петровна практически не опаздывает. Довольно быстро находит меня глазами и кивает.

Первая мысль при взгляде на нее — красивая женщина, которая совсем не похожа на бабушку. Возможно, регулярно пользуется услугами косметолога, но есть в ней какая-то… именно возрастная красота. Стрижка каре, идеально уложенные волосы, закрытая одежда по фигуре, говорящая о вкусе и чувстве стиля. Крупные драгоценности, в которых я совсем не разбираюсь, но судя по всему — не стекляшки с рынка. Робею еще сильнее, замечая ее слегка поджатые в недовольстве губы, а улыбка, которой она меня одаривает — более чем натянутая.

Тем не менее, Мария Петровна находит в себе силы предельно вежливо поздороваться и заверить, что она безумно рада долгожданному знакомству. Хотя ни на секунду я не сомневаюсь, что она лжет.