Женщина задумывается на несколько секунд.

— А если входить в бухту сквозь центральные ворота?

— Попадешь невесть куда. Об этом к Колуму. Он у нас столько америк открыл, да еще и карты привез и лоции проходов написал… Но в основном через Мост торгуют две стороны. Та — и эта.

Она восхищенно качает головой.

— А он старый, Мост?

Он пожимает плечами.

— Кто знает? Только за последние полторы тысячи лет город дважды сжигали дотла. Причем в предпоследний раз, насколько я понимаю, посредством ядерного оружия. До того, по некоторым источникам, Мост был прозрачным. Как хрусталь.

— Он и сейчас красивый, — задумчиво говорит женщина и, следуя неведомой мужчинам логике, тут же спрашивает:

— А почему ты построил мне такой дурацкий облик? Мало хромой ноги, но эти косы…

— Поверь, любимая, — лениво отвечает мужчина, — это совершенно неважно.

— Женское любопытство и следует утолять только по совершенно неважным вопросам.

— Действительно. Ну… видишь ли, я видел тебя брюнеткой с бильярдным кием, рыжей с автоматом и седой в белом халате. Хотелось посмотреть, какова ты будешь блондинкой.

Она смеется, и в смехе ее чувствуется полное доверие.

— Действительно. А с хромотой я почти справилась.

— Человек, воплощаемый не сразу, всегда обретает неисправимый физический недостаток. Такие вещи лучше продумать заранее, чтобы, ну например, ты не получилась одноглазой. А остальное… Ну какая мне разница, как ты выглядишь, если в любой момент это можно переиграть? Лишь бы тебе самой было комфортно.

Она долго лежит молча, и смотрит, как чайки ловят рыбу, оглушенную ударами волн о быки Моста.

— Что же ты пытался выяснить, делая со мной… то, что ты делал?

— Ничего я не делал, — лениво говорит он — она слышит как рокочет его голос в груди, прежде чем выйти изо рта словами, — ты сама шла к тому, что нас здесь ждет; оно тебе и показывалось.

Она вдруг чувствует, как ему стало холодно.