Реза прогнал машину по песку почти к песчаному пляжу и бросил в десяти шагах от крайнего дома. После того, как он молча скинул ботинки, Сусанна решила последовать его примеру и снять тапочки.

— Не надо, — Реза опустил ей на колени свои связанные за шнурки ботинки. — Я отнесу тебя до фелуки на руках, чтобы ты не запачкалась.

Затем достал с заднего сиденья сумку, в которой приносил в отель горячие лепёшки, и, обойдя машину, распахнул дверцу.

— Коробочку не забудь и плед.

Плед она связала на груди узлом, в одну руку схватила закрытую коробку, в другую — ботинки, и не осталось рук держаться за шею Резы, но каирец ловко подхватил её и вразвалочку зашагал по песку к кромке чёрной воды. Одинокий фонарь скрипел на ветру, и это было всё освещение лодочки, но их заметили и засуетились.

Невысокий араб в длинной рубахе и с замотанной головой с подобострастной улыбкой поклонился Резе и протянул руку, чтобы поддержать Сусанну, которую тот опустил на тонкий трап, вернее просто длинную узкую палку. Несмотря на поддержку и близость воды, Сусанна почувствовала себя канатоходцем и пару раз ойкнула, но вскрик заглушила бьющаяся о лодку вода. Она, правда, не была уверена, о чём пожалеет больше, если свалится, — о мокром платье или мокрой коробке. Об уплывших ботинках, дура!

Реза, теперь в замотанных до колен, как и у араба, брюках, поддерживал её за запястье с другой стороны, и она благополучно ощутила под собой относительно стабильную доску палубы, где парнишка в белом указал ей на диван под навесом, сооружённом из четырёх столбов в центре лодки. Диван помягче кресла фараона будет и подушки. Она откинулась на них и пожалела, что навес не из прозрачной парусины. Вот так, ночь на реке и без звёзд. Здесь и без звёзд интересно — трап оказался веслом, и сейчас араб, которого Реза в разговоре назвал, кажется, Махмудом, отталкивался им от берега. Лодка, как пушинка, подчинилась ему, и вот он уселся на выступ на корме, и парень подал ему второе такое же весло. Он поднимал их так мерно и так легко, будто они невесомые. Сусанна заворожённо водила глазами вверх-вниз, вверх-вниз и даже начала отсчитывать про себя — раз-два, раз-два, вновь вспомнив Козьма Пруткова, но не следить за работой Махмуда не могла.

— Хочешь попробовать?

Реза неверно истолковал её пристальный взгляд, и Сусанна поспешила замотать головой. Он с отплытия сидел у самого борта, но сейчас отряхнул ноги и доволок сумку до навеса. Первым на столе оказалась бутылка вина с гранатом на этикетке, затем коробочка с бокалами, финики, канапе непонятно с чем ещё, кроме оливок и сыра, апельсины, яблоки, груши…