Сусанна вынула из коробки следующую картинку: здесь фараон с сыном охотятся в зарослях тростника. Наверное, это сцена из воспоминаний фараона — возможно, когда Рамери принёс от Нен-Нуфер ожерелье, два Райи могли вернуться с охоты, потому и были вместе… Следующая… Ну да, просто Нен-Нуфер, вернее статуя, а точнее — сама Сусанна. Только она нарциссизмом не страдает, потому быстро отложила картинку в сторону и потянулась за следующей.

Что это? Подшивка листов. Внушительного количества листов… Рукопись! И вот как раз про сад, она узнаёт строки и дальше… Там есть продолжение… Про игру в сенет Сети и Нен-Нуфер. Это она всего пару листов пролистала, а там их…

— Реза, — Сусанна беспомощно уставилась на него, не в силах сформулировать вопрос.

Он улыбнулся.

— Просто читай. Вопросы отпадут сами собой, — Реза поднялся с дивана и сделал шаг к выходу. — Я вернусь за тобой на рассвете. Но если дочитаешь раньше, выходи на палубу.

Полог с шумом опустился. Сусанна скинула на диван пустую коробку и подвинула фонарь поближе к переплетённой рукописи. В полутьме и без словаря она и глаза, и мозг сломает, но выбор сделан…

Глава 33

«Нынешняя ночь не холодила, а обжигала своим дыханием фараона, распростёртого на мраморных плитах террасы. Сын ёжился, даже лёжа на циновке и укрытый плащом, и фараон пару раз предлагал ему уйти, но маленький Райя тут же сползал на холодные плиты, чтобы показать отцу силу духа, но тот заботливо перекатывал его обратно на циновку. Сейчас царевич спал, но, даже внимая мерному дыханию сына, фараон ощущал себя в полном одиночестве. Он вглядывался в звёзды, будто мог угадать, которые из них открыли Пентауру страшное пророчество, перевернувшее устои его мира и заставившее действовать наперекор высшей воле. Однако звёзды сияли мерно и безразлично. Только жрецам открыты тайны и только жрецы могут сказать, примут ли Боги его решение и его жертву и отвратят ли преждевременную смерть от Асенат.

Сердце в ночи билось куда тревожнее, чем днём. Он шёл к жрице Хатор, чтобы вымолить у Великой Богини снисхождение к его отчаянной заботе о племяннице, но к нему без зова явился служитель Великого Пта, одним словом разрушив веру в поддержку Хатор. Нен-Нуфер не жрица, но воспитанница храма, и коль молитвы её искренне, то это Пта, в силе жертвоприношений которому он смел сомневаться, всё время помогал ему.

Фараон отослал стражу, решив поговорить с сыном о наследовании престола, но мальчик так увлечённо рассказывал о движениях светил, что отец не смел перебивать и с каждой минутой всё сильнее поражался глубине знаний Нен-Нуфер и тому, с какой лёгкостью она увлекла в царство разума этого маленького ленивца. Обида, захлестнувшая его в саду, таяла, и разум просил сердце умолкнуть и позволить сыну вернуться за знаниями к пруду с лотосами. Но сумеет ли вернуться он? Теперь, зная, что гнев Богини не коснётся его, сдержать пагубное влечение к маленькой лгунье будет куда труднее. Да и посмеет ли она, лишённая защиты Великой Хатор, по-прежнему смело перечить своему повелителю? И что сделается с детьми, коль Нен-Нуфер станет его усладой?