— Папа! — дочь панически всхлипнула и что-то залопотала, но Игорь прервал этот поток резким:

— Хватит! Сегодня сидишь дома. Борис с тобой?

— Да…

— Дай ему трубку.

С полминуты телефон молчал, а затем послышался тихий голос Бориса:

— Да, Игорь Андреевич.

— Настя сегодня на домашнем аресте. И предупреди Люсю: никакого сладкого. И на завтрак пусть сварит ей овсянку.

— Так Настя ведь её не любит…

— Ничего, пусть ест. И вот ещё что, Борис. Если я узнаю, что вы с Люсей хоть в чём-то меня ослушались — вывели Настю из дома, или дали конфетку, или вместо овсянки у неё на завтрак была яичница с беконом, — вылетите оба. А я узнаю, Борис. Ты понял меня?

— Понял, Игорь Андреевич, — ответил Борис дрогнувшим голосом.

А через пару секунд, послушав гудки — шеф бросил трубку, даже не простившись, — покачал головой и негромко сказал шмыгающей носом Насте:

— Вот это ты его взбесила, Настё?а…

Ксюша неплохо выспалась на скамейке в зале ожидания на Казанском вокзале. Даже несмотря на то, что судорожно сжимала свой небольшой чемодан и сумку и поминутно просыпалась, проверяя, всё ли на месте. У неё, конечно, ни денег с собой особенно не было, ни ценностей — но жулики ведь об этом не знают?

Поколебавшись немного, в салоне связи разорилась на новую сим-карту и, вставив её в подаренный Игорем телефон, набрала смс-сообщение Стасе.

«Я сегодня внепланово уезжаю в Чебоксары к бабушке. Наверное, надолго».

Она не стала писать — навсегда, чтобы не пугать подругу. Стася и так всё поймёт.

Она ведь знает, что Ксюше не везёт в личной жизни.