— Игорь, это Стася. В общем… — Она тяжело вздохнула. — Мне запретили рассказывать, но я расскажу. Я думаю, Ксюша поступает неправильно. Ты должен знать.

— Знать о чём?

Ручка, которую Игорь в этот момент держал в ладони, страдальчески затрещала, так сильно он её сжал.

— Ксюша написала мне смс с нового номера. Я перезвонила и узнала, что она на вокзале, собирается уезжать в Чебоксары. Она оттуда, ты в курсе?

— Да.

— Ксюша не сказала, что случилось. Но голос у неё… похоронный марш, а не голос. Я тебе сейчас дам её телефон… Только ты не звони пока, ладно? Психанёт ещё. У неё поезд через двадцать минут, он вроде часов четырнадцать идёт. Позвони лучше завтра утром, когда она уже в Чебоксарах будет. Может… — Стася запнулась. — Может, ей там легче станет.

— Если бы я знал, что случилось… — пробормотал Игорь и вновь сжал ручку до треска. — Я ничего не понимаю, Стася. Она совсем ничего не сказала?

— Нет. Только то, что ты её не обижал. И что ты самый лучший.

— Но кто-то ведь её обидел.

— Скорее всего. И мне кажется, я знаю, кто.

Мерное покачивание вагона, стук колёс.

Ну, вот и всё. Должно быть легче, ты ведь едешь домой. Только почему-то не легче. Совсем. Ни капельки.

Потерпи еще немного, потерпи. Завтра будет легче. Или послезавтра. Или через три дня. Ну хоть когда-нибудь будет легче!

Игорь… ищет, беспокоится. А потом увидит видео Андрея — и начнёт презирать Ксюшу. И неважно, что именно наврёт Андрей — там наверняка прекрасно видно, как она наслаждается происходящим. Этого вполне достаточно…

Горько, как же горько.

Ксюша начала задыхаться, и чтобы отдышаться, вышла в тамбур, прихватив с собой сумку. Чемодан её убран, да и нечего там воровать, одна одежда-обувь. А вот сумку оставлять — безумие.

Встала возле двери, прислонилась лбом к прохладному стеклу. Плевать, что грязное. Она грязнее этого стекла.