Не нужно было её трогать. Пусть бы жила в своём мире, нетронутая им, искренняя девочка, и не знала, что именно Игорь — отец человека, который её предал, унизил и растоптал. Пусть бы жила и не знала, что это такое — когда к тебе прикасается безжалостный мир, где деньги и собственные желания важнее всего остального.

Но Игорю тогда было плевать на возможные последствия. Испачкается, изменится — и ладно. Он же не собирался убивать Ксению. Он просто хотел её, как хотят очень красивую и интересную вещицу. Хотел увидеть в своей постели — и увидел. Хотел подчинить себе — и подчинил. И испытывал невероятную по силе эйфорию, владея этой женщиной. Потому что игра была очень интересной… и он выиграл.

Глупец. Любой выигрыш таит в себе привкус тлена, и Игорь, ослеплённый собственными желаниями, его поначалу не почувствовал. А почувствовав, попытался что-то исправить… но было уже поздно. Ксения, принявшая правила этой игры и понимающая, что она — всего лишь временное явление в жизни Игоря, не рассказала ему про сына.

Потому что она никогда не играла. Она жила.

И любила Игоря всей своей огромной душой.

— Игорь Андреевич…

О? обернулся и посмотрел на охранника больными, уставшими глазами.

— Вот, возьмите. Адрес, который вы просили узнать.

На бумажке красивым округлым почерком Романа было выведено: «Дульсинея Липова». И её адрес в Чебоксарах.

— Спасибо, — кивнул Игорь, пряча заветную бумажку в карман пиджака. — Пойдём. Посадка началась.

А вечером, сразу после ужина, принесли альстромерии. Белые, нежные и очень свежие.

И Ксюшу затопило непониманием.

Неужели это Андрей?! Нет, не может быть. Во-первых, её чебоксарского адреса он не знает, да и про альстромерии наверняка забыл, хотя она говорила ему восемь лет назад. Но он и тогда забывал, и дарил ей всё время розы. А теперь-то уж…

Значит, Игорь. Но… откуда у него адрес?!

Стася. Точно — Стася. Наверняка она помогла, больше некому. Но… зачем ему это?

Что он хочет этим сказать?!

Может, Андрей не показал видео?! Нет, должен был показать. Не мог не показать. Ещё и поглумился…

— Красивые, — улыбнулась баба Дуся, поглаживая лепестки. — Ты любишь такие.