- Я не хочу, чтобы ты уходил, - капризно прошептала я, как будто мой всплеск эгоизма мог что-то изменить.

Назаров невесело улыбнулся и отвел взгляд. Сначала недолго смотрел в пластиковый почти опустошенный стаканчик — на один глоток осталось в нем чая, потом завис на пейзаже за окном: «Аптека, улица, фонарь...». Только там не ночь у нас была, как у Блока, а самое что ни на есть светлое-пресветлое утро. Пришло время стряхивать накатившее на нас во тьме наваждение и принимать окончательное решение. Желательно правильное.

Аптека, черт ее возьми. У нас существовал шанс не строить из пустоты сложности и не загонять себя в угол… И мы оба не отрываясь, таращились на нее, на спасительную с зеленой вывеской дверь, вход в которую, безусловно, являлся сейчас единственным нашим выходом. Хотя возможно и тупиком...

Когда мы закончили с завтраком, Стас открыв дверь пекарни, пропустил меня вперед и тут же нагнав, притянул к себе и обнял:

- Ну что? - уткнулся носом в затылок. - Пошли. Что там тебе нужно взять? Я не разбираюсь, - горячий шепот прошелся по волосам.

Я доверчиво приникла спиной к крепкой груди. Хорошо. Уютно. А надо ли все-таки избавляться от того, что как раз могло нас наверняка соединить? Я все еще сомневалась. Ну и пусть нас ждали большие сложности. Разве мы бы не справились с ними? Нет ничего невозможного. Я даже слегка рассердилась на такое вдруг категоричное решение Стаса.

Услышать уверенное: «Пошли», - было ровно так же неприятно, как и предыдущее робкое: «Как хочешь...». Я сама не знала чего хотела.

- Нет. Не надо ничего. Пусть уж будет как будет, - попыталась возразить. Вяло конечно, не сильно настаивая, но воспротивилась.

- Пойдем-пойдем, - настойчиво повторил Назаров и слегка подтолкнул меня вперед. - Не будем дурью маяться и создавать проблемы. Это же не просто все. Тебе еще доучиться надо. Да и я буду переживать, что ничем не смогу тебе помочь. Лучше потом, когда вернусь. Через год. Так ведь? - развернул меня, заглянул в мои растерянные глаза и чмокнул в невеселые губы.

Сам же он рьяно строил из себя беспечную беззаботность. Пытался, во всяком случае, таким показаться, но как-то слишком наигранно у него это все в итоге выходило. Хреновый из него получался актер. Как-то неестественно растянулась на губах улыбка. И смешок, показалось, влез немного не к месту. Словно Стас заранее уже знал, что вот это: «Лучше через год...» - история совершенно не про нас. Это всего лишь красивая отмазка. Не верил он в наше совместное будущее. Оно у нас закончилось, так и не начавшись — взяло и развеялось, как морок. С наступлением рассвета наши планы, мечты и признания превратились в обычные добрые, наполненные тоской, воспоминания.