Сейчас я мог винить во всём только Таню, я не мог найти в себе силы, чтобы увидеть и свою собственную вину. Меня как будто ударили ножом в спину, и нож этот принадлежал далеко не прохожему или бандиту, он принадлежал человеку, с которым я делил быт, жизнь, деньги, удовольствие. Хотя, вряд ли Таня получала какое-то удовольствие, скорее я ей был противен.

Я прислушался к себе и понял одну простую истину – я абсолютно точно не страдал из-за того, что понял, кто такая Таня и что потерял ту связь с ней, которая казалась мне важной когда-то. Безусловно, я ощущал непомерное разочарование, но не в ней и не в её ко мне отношении, а скорее в себе. Я был настолько увлечён телесными наслаждениями, что наплевал на свою интуицию, заставляя её молчать и не высовывать носа. Где-то в подсознании я видел, я чувствовал, что Спицина не так проста, как казалась. Она никогда не скрывала свою любовь к деньгам, не притворялась, что любит меня и что привязана, но я предпочёл задвинуть подобные мысли подальше и продолжать наслаждаться той жизнью, которую сам выбрал. Мои страдания были теперь связаны с потерей далеко не Тани, только теперь я по-настоящему ощутил всю горечь потери, произошедшей больше года назад. Сейчас, когда уже ничего не осталось положительного в моём настоящем, когда мне уже не за что было цепляться, чтобы не окунуться в океан безнадёги, меня снесло в этот океан мощным течением. Единственное, что заставляло меня оставаться на плаву – это тлеющий огонёк надежды, что я всё ещё нужен своей дочери.

Хотелось курить. Вместо этого я попросил бокал вина у стюардессы, который осушил одним глотком. Эта пагубная привычка к дозе никотина завладела мной после развода, раньше я никогда и не подумал бы, что начну курить.

Надо признать, что ненавидеть самого себя трудно, неимоверно трудно и не нужно. Проще обвинить другого человека во всех своих бедах. Но ведь если посмотреть правде в глаза, набраться смелости и заглянуть, то окажется, что я сам разрушил свою жизнь. Таня не тянула меня за пояс верности, она лишь появилась в моём офисе и слегка покрутила задом, всё остальное я сделал сам. Сам поддался влечению, забыв отшлёпать себя по рукам и сказать самому себе: «Я женат и счастлив в браке». Впервые в жизни я увидел в посторонней женщине красивую женщину, позволил себе захотеть её и теперь пожинаю плоды этой слабости. Умом я понимал, что собственными руками всё разрушил, что должен обвинять только себя, но эмоции прорывались сквозь серое вещество в моей черепной коробке, и я чувствовал, что мне необходимо кого-то винить, кого-то ненавидеть, иначе можно сойти с ума.