– Мама, можно папа останется здесь, я хочу показать ему свои новые игрушки? – весело попросила Катя.

Признаться честно, такого поворота событий я не ожидала. Перспектива провести весь день в обществе Власова меня ни капли не прельщала, ещё чего доброго, лишусь окончательно возможности контроля над собственным механизмом, приводящим в движение живительную алую жидкость. Но и выгнать их в дом его родителей у меня язык не повернулся.

– Ладно, только мне нужно поработать, поэтому вам придётся довольствоваться твоей комнатой, – ответила я, нарочито глядя только на дочь и стойко игнорируя гипнотический взгляд глаз зелёного цвета.

– Это ненадолго, дождь скоро закончится и мы переберёмся во двор, – примирительно и мягко пообещал Марк, на что я лишь одарила его холодным взглядом и лёгким кивком головы.

Эта парочка перебралась наверх, а я засела за компьютер в гостиной, пытаясь настроиться на рабочий лад. Сверху доносился едва ощутимый смех дочери и приглушённый голос Власова, но это не мешало мне погрузиться в творчество, забыв о времени.

Спустя пару часов я прошла на кухню, чтобы разогреть обед для Катюши, и с удовлетворением отметила, что беспощадный дождь закончился и можно было избавиться от общества Власова, которое хоть и не мешало мне работать, но всё равно немного напрягало.

Катя спустилась вниз, как только почувствовала запах разогретых овощей и тушёного мяса. Игры с Марком сильно разожгли у неё аппетит, и дочери не терпелось сесть за стол. К моему неудовольствию, Марк спустился вместе с Катей, и мне пришлось из вежливости предложить ему порцию обеда. Власов не отказался, а, напротив, с воодушевлением согласился, и меня это по какой-то причине раздражало. Я не хотела обедать в его присутствии, да и аппетита у меня не было, поэтому я оставила их наедине, удалившись в гостиную, и вернулась к работе.

Я сама не могла понять, почему веду себя, словно обиженный ребёнок, и раздражаюсь на Марка. По всем законам логики, я вообще не должна испытывать по отношению к нему никаких ни положительных, ни отрицательных эмоций. Я не злилась на него за прошлое, потому что не имела права злиться на то, что наши пути разошлись и у нас теперь разные жизни, устраивающие нас обоих. Я любила Серёжу и согласилась выйти за него, и, по идее, присутствие Власова вообще никак не должно было меня волновать, расстраивать или напрягать, но я напрягалась и нервничала. Скорее, моё раздражение было связано не с фактическим появлением Марка в доме, а с моей собственной реакцией на его непосредственную близость.