– Сняла с пальца, – уточнила я.
Мне бы оправдаться, сказать, что оно мешало мне работать, но я отчего-то упрямо молчала, чувствуя буквально кожей, что раню своего Серёжу. Он также молча выпустил мою ладонь, завёл мотор, надавил на педаль газа и вырулил на дорогу. Я не спрашивала, куда мы едем, я просто сидела рядом и ощущала, как тяжёлый камень на сердце вырос в несколько раз.
Глава 31
Глава 31
– Давай просто прогуляемся, – холодно предложил Серёжа, припарковав машину возле озера, а я мысленно поблагодарила себя за то, что, будучи выбитой из колеи внезапным вторжением Власова, поленилась надеть что-то элегантнее бридж и футболки.
Я вылезла из машины, ощущая исходящий от Волкова негатив, и зашагала за ним в сторону залива, наблюдая, как опустились его могучие плечи и как небрежно его огромные руки забрались в карманы джинсов.
Из-за того, что мой рост был намного меньше роста Серёжи, я едва поспевала за ним, но не хотела ничего говорить, боясь вызвать новую волну агрессии, и лишь часто шагала ему вслед. Наконец, он остановился возле старого поваленного грозой дерева и устало сел на ствол, уставив свой взгляд на залив, который был на удивление спокойным, в отличие от Серёжи. Парень выглядел так, словно ему приходится держать на своих плечах непосильную ношу, которая его раздражала.
Я встала рядом, чтобы лучше видеть своего спутника и иметь возможность замечать реакцию на его лице во время предстоящего разговора, от возможного содержания которого меня слегка передёргивало.
– Вероника, ты знаешь, я люблю тебя слишком сильно, – произнёс Серёжа как-то отстранённо, не поворачивая головы в мою сторону, немного поведя плечами, словно в попытке скинуть давящий на них груз, – и только чтобы быть с тобою, я бы смог смириться с тем, что ты всего лишь позволяешь себя любить, если бы был уверен, что это имеет какой-то смысл, если бы только я знал, что твоё отношение к нашему бракосочетанию родилось не по определённой причине, имя которой мне не хочется произносить.
Серёжа не смотрел на меня, но я и без прямого взгляда в его глаза могла бы с уверенностью сказать, что ему невыносимо больно и трудно говорить мне эти слова. По сути это было признание в готовности растоптать собственную гордость, признание в слабости и неуверенности в себе. Я прекрасно знала, что он имеет в виду, и меня немного покоробили его предположения, задели моё самолюбие так, что в первые секунды мне не хотелось даже оправдываться. Но наблюдая страдания на лице своего Серёжи, я не смогла так поступить с ним и дать ему плыть по течению неправильных догадок и предположений, которые совсем не имели под собой никакой почвы. Да, я могла признаться себе, что не хотела прямо сейчас выходить замуж в принципе и Волков тут был не причём, но то, что Серёжа видел в моём нежелании другие мотивы – оскорбляло меня. Ещё неприятнее было осознавать, что чувства ко мне делают его уязвимым и податливым, готовым на всё, даже на то, чтобы перешагнуть через самого себя.