Она дала мне сигнал к действиям, настолько очевидный, что только идиот не заметил бы его, посчитав ошибкой. Так не чувствуют, когда ошибаются, так не отдаются ощущениям, так не сливаются в единое целое только по одной нечаянной оплошности – это пусть Вероника говорит кому угодно, но только не мне. Я знал, что могу всё исправить, но я также был уверен, что это будет нелегко и потребует полной самоотдачи и жертвенности с моей стороны. Однако всё это казалось мне настолько мелким по сравнению с тем, что я мог получить – привязанность любимой женщины, без которой я не мыслил нормального существования.
В ту ночь я так и не смог заснуть, думая лишь о том, с чего нужно начать сближение с Вероникой. Ответ был очевидным – с разговора по душам. Мне теперь незачем было скрывать свои чувства, и я хотел объяснить ей, что два года назад совершил самую большую ошибку. Мне хотелось рассказать ей о том, что я кое-что переосмыслил в жизни, хотелось донести до неё, что она с Катей – всегда были и остаются самым главным для меня. Лежа в кровати в доме родителей, я пытался найти правильные слова, хотя понимал, что репетиция тут совсем неуместна, но мне нужно было чем-то заполнить ночь до рассвета, до того момента, как я получу возможность поговорить с Вероникой, и я продолжал подбирать фразы.
Однако все мои надежды буквально рухнули, когда следующим утром я приехал за Катей и попытался вытащить Веронику на разговор. Меня словно окатили ледяной водой, когда я услышал: "Я выхожу замуж".
Глава 36
Глава 36
POV Вероника
Я сказала это только потому, что всеми силами надеялась повлиять на поведение Марка, оттолкнуть навсегда и заставить забыть все надежды, которые сама же преподнесла ему на блюдечке еще вчера и которые теперь толкали его к действиям. Честно признаться, я до конца так и не понимала причин его поведения, его слова о том, что я нужна ему, никак не могли уместиться в моём сознании, да я и боялась об этом думать, зная наверняка, что стоит моему несчастному сердцу поверить в это предположение, как я снова начну сомневаться в правильности своего решения остаться с Серёжей навсегда.
Страх и недоверие – вот два основных определения, которые охлаждали мой пыл, стоило мне хоть на секунду забыть о том, что сделал с моей жизнью Власов и в какого бессердечного циника он превратился. Я всеми силами боролась с его настойчивостью выяснить отношения – мне это было не нужно, уже не нужно – зачем, если уже всё решено. Ему нужно мое прощение? Для чего? Я не священник на исповеди, чтобы изливать мне душу и говорить о том, как он сожалеет, если это на самом деле имеет место быть.