– Безусловно, выразить соболезнования необходимо, – Барма был польщен, что наместник советуется с ним. – Я бы предложил составить венок, скажем, из ели и незабудок…

– Венок? – удивился Годфред. – Я думал, что венок – радостный символ девичества…А возможно, и супружества…В конце концов, оберег вашего бога солнца…– Годфред с детства был любознателен. И оказавшись в чужом городе, он живо интересовался его культурой.

– Так и есть, – подтвердил Барма. – Но ведь, как известно, Ратибора никогда и не была замужем. Венок будет уместен как символ ее непорочной души…

– Наверное, ты прав, – передохнув, Годфред вернулся к тренировкам. – Устрой все, как считаешь нужным…От моего имени…

– Слушаюсь, – согласился Барма, хотя в его круг обязанностей подобное не входило. Как никак, он не слуга. А боярин, крупный землевладелец и уважаемый человек.

– Подожди, не уходи…Есть еще нечто, что я желал бы с тобой обсудить…– Годфред наконец поднялся на ноги. – Я тут подумал… Раз уж Ратибора не станет моей женой, то я должен выбрать себе другую невесту.

– Выбрать самолично? – переспросил Барма. – Я думал, что князь Рюрик…

– Да, да, я знаю, что ты мыслишь сказать, – Годфред отхлебнул глоток воды из кувшина. – Ты считаешь, что я должен слушать в этом вопросе дядю…Но ведь я и был покорен его воле. И вот что произошло потом. Я полагаю, это знак богов, – подытожил Годфред, довольный своим заключением. – Я сам должен сделать этот выбор. Дядя любит меня. И если я скажу, что уже нашел себе новую невесту, он, я думаю, разрешит мне жениться. Если это не будет слишком противоречить его личным замыслам… – Годфред подошел к столу и взял с него серебряный медальон. Надел его на свою шею, спрятав под рубахой. Это был оберег его отца. Принца Харальда. – И вот над чем я тут еще размышлял…Жениться на дочери Гостомысла – это, конечно, подвиг, – продолжал Годфред. – Однако, как мне недавно рассказали, она, оказывается, вовсе недурна собой. Добра. Часто улыбается и любит пошутить. Стало быть, жертва дяди не особенно велика, – вывел Годфред, взяв в руки кувшин с водой. – Умила говорит, что все мы должны стараться на благо нашей семьи, даже в ущерб собственным интересам. Но я-то точно знаю, что если б дядя не пожелал княжну, то не женился бы на ней ни за что. Выходит, рассуждения о жертвенности – все лишь слова, нацеленные на мое простодушие…Верно я говорю?

– Признаться, я не уверен, что могу советовать молодому князю в этом вопросе…– Барма опасался высказываться на подобные темы, чтобы потом не оказаться крайним в случае чего.