Рёрик и Трувор отправились на реку, как и собирались. После купаний они разлеглись на траве. Остальные гриди расположились поодаль, не мешая их разговору.

– Вольна хочет, чтобы я провозгласил преемника этим летом…– сложив ладони под голову, Рёрик лег на спину и оглядел небо, по которому спешили барашки белоснежных облаков. Жара уже спала, оводья разлетелись. И у воды было очень приятно.

– Это да, конечно…– Трувор как-то накуксился, сморщив лоб. Повертел в руках выделанный в виде молоточка амулет, что был надет на его шее. Вздохнул. Бросил играться и перевернулся на другой бок.

– Говори, – Рёрик видел, что Трувор недоговаривает.

– Странно это все, Нег. Странно, – Трувор выплюнул пожеванную травинку изо рта.

– Что это тебе странно? – Рёрик сразу почуял опасность для Вольны, таившуюся в речах Трувора. – Ты говори прямо, а не виляй, как собачий хвост.

– Да ничего, – Трувор махнул рукой, видя какое действие токазали его слова на князя.

– Нет уж, продолжай, раз начал. Выяснить хочу я, что тебе кажется столь странным.

– Нег, нечастый это случай…По всем вероятиям, даже совсем редкий, – Трувор все-таки решился высказаться. – Вот мать как-то сказывала – двоих детишек из утробы выронила. Первый раз, говорила, на ступеньках поскользнулась…Удар вроде несилен, а кроха-то так легко и выпал, – Трувор понял, что зря начал: глаза Рёрика становились лютыми. Но все же решил досказать свою речь. – А другой раз, сказывала, отец как раз с крыши свалился. Да чуть насмерть ни зашибся. Вот она так испужалась, что через ночь ребенок-то и вышел под утро…А это ведь что – волнение всего-то, пожалуй. Не то совсем, как если б в ледяную воду в промоину загнали да и притопили б там…Я не лекарь, конечно, но кажись, нечиста эта басня…– вздохнул Трувор. А лицо князя тем временем исказилось от злости. Подмеченное метко ударяет крепко. – А малыши – они чего, вообще, такое? Ты можешь разве на глазок определить, сколько им годков и лун? Сам решай, брат. Но лучше б тебе преемником не торопиться его провозглашать, – собравшись с духом, заключил Трувор. Он уже был готов к тому, что каждое слово может оказаться для него последним.

– Уходи, – прорычал Рёрик, отвернувшись. Его челюсть от сдерживаемого гнева подалась чуть вперед.

Трувор понял, что слова его цели не достигли. И лучше будет, и правда, уйти, пока все не обернулось бедой. Хорошо еще, что князь без лишних слов сразу не вмазал ему за такие речи. От него можно чего угодно ожидать.

Взяв коня под уздцы, расстроенный Трувор удалился один в сторону изб. И с этих пор он потерял расположение князя и его дружбу. Верно говаривал его прадед: «Добрые намерения – грустные последствия».