— Мне кажется, что ты все-таки что-то от меня скрываешь, — беря мое лицо в руки и целуя меня в щеку и подбородок, шепчет Холодильник предостерегающе. — Мне бы этого очень не хотелось. Я могу помочь тебе решить любую проблему.

Он провожает меня до квартиры и прощается. Дома я вылезаю из платья и хожу по квартире в одном белье Ленкиного производства, наслаждаясь его красотой и нервно думая над тем, как встретиться с Сергеем тайком от Холодильника.

Звук пришедшего на телефон сообщения отрывает меня от раздумий. Фотографии с незнакомого номера. Те фотографии, которые я уничтожила три года назад…

Три года назад

День рождения сестер-близнецов Вали и Вари Костенко был жарким майским днем. Наша студенческая группа культурологов-четверокурсников была на их даче в полном составе. Скоро выпускные экзамены, и мы расстанемся, поэтому используем любую возможность повеселиться, пока вместе.

Мы с девчонками режем салаты, жарим картошку, а наши немногочисленные мальчики в количестве шести штук колдуют над шашлыками. Нет только Сережки Родина, который раньше бывал с нами редко, а с этого года не пропускает ни одной вечеринки.

Сережка баснословно богат, по сравнению со всеми нами, бедными студентами. Меняет автомобили, мотоциклы и девушек. И то, и другое коллекционирует. Болтают, что сослан на наш факультет строгим высокопоставленным отцом после многочисленных полукриминальных выходок и полной потери родительского доверия.

Его навязчивое внимание сначала слегка раздражает, теперь откровенно и серьезно бесит. Ухаживает Сергей, нет, преследует на широкую ногу: цветы (не принимаю), рестораны (не хожу), катание на яхте, автомобиле, мотоцикле (не соглашаюсь), неожиданные подарки (не беру). Но он упорен, настойчив и в последнее время рассержен на меня и крайне раздражителен.

Юноши-студенты нашего университета боятся со мной даже разговаривать. Игорь с физико-математического избит после того, как проводил меня после студенческого бала. Данил с химического теперь даже переходит на другую сторону улицы, когда меня видит, и все после того, как посмел подсесть ко мне в столовой три раза подряд и однажды угостил капустным пирогом с компотом из сухофруктов. А шестерка из моей группы вообще разговаривает со мной общими фразами и не смотрит в глаза.

Существовать в таком режиме просто невозможно. Но ни мои резкие отказы, ни вежливые объяснения не приносят никаких результатов. В последние месяцы у меня ощущение, что я живу в вакууме, общаюсь с людьми исключительно по половому признаку и уже сама шарахаюсь от всех мужчин от шестнадцати до шестидесяти, боясь, что им причинят вред.