– Тебе идёт этот… фонарь. – Хихикнула она, сделав шаг вперёд и почти прижавшись к моей груди.

– Ты про синяк? Да, он довольно милый. – Я обнял её за талию.

Мы стояли, молчали и просто смотрели друг на друга.

– Я ведь разбила тебе сердце и даже не знала об этом. – Наконец, тихо проговорила девушка. – Кто ж знал, что Фил полезет ко мне с поцелуями на выпускном?

«Ты и есть моё сердце», – подумал я, глядя в её невозможно красивые глаза.

– А я был последним идиотом, что не подошёл к тебе тогда, сделал неправильные выводы и ударил ещё больнее. – С сожалением произнёс я.

– В юности мы все идиоты. – Улыбнулась она. – Такова жизнь. Но, знаешь, что в ней хорошо?

– Что? – Склонился я к её лицу.

– Что можно учиться на своих ошибках и пытаться всё исправить.

Мне ужасно хотелось её поцеловать, но я всё ещё помнил про родителей, прячущихся за шторкой.

– Так ты пришла, чтобы всё исправить, Колючка?

– Я пришла, потому что ты мне должен, Гадов. – Расплылась в хитрой улыбке Карина. – Спор. Помнишь? Ты проиграл и должен мне желание.

– Да хоть все желания сразу. – Я взял её лицо в ладони. – Согласен быть твоим рабом до конца жизни. Только не заставляй мыть посуду – это я ненавижу, ладно? И целовать твои пятки не заставляй. Хотя, нет. Пятки оставляем – у меня пунктик на эту часть тела. Вообще, на любую часть твоего тела, если честно!

– Никаких извращений. – Рассмеялась она. – Можешь целовать мои пятки, когда захочешь, но желание не об этом.

– О чём тогда?

– Сними с меня это кольцо, палец уже распух. И помоги уговорить Наташку вернуться. Она пропала, уже вечер, и никто не может её найти. Завтра свадьба, и, сам понимаешь, все сходят с ума, переживают.

– А что с пальцем? – Я взял её ладонь и потянул вверх.

– Кольцо застряло, а Вовка распсиховался, да как дёрнет его!

– Больно? – Спросил я, аккуратно сдавливая кожу вокруг золотого ободка.

– Терпимо. – Скривилась Карина.