- Черт, - прошептал он. – Я…

- Я смотрю на тебя и вижу, что ты не отрицаешь этой возможности. Либо ты твердо знаешь, что между вами что-то было. Либо не можешь со стопроцентной точностью сказать, что этого не было.

Он покачал головой.

- Я не знаю. Правда, теперь ни в чем не могу быть уверенным.

- Либо ты настолько надрался, что перестал отличать сны от реальности.

- Мари, - Донских вскинул голову, и наши взгляды снова встретились. – Я не хочу быть тем засранцем, который все испортил.

- Я не считаю тебя засранцем.

Он отвернулся и уставился вдаль, словно хотел запечатлеть в памяти каждую деталь каждого здания на этой улице.

- Но я не могу даже себе точно сказать, что этого не делал. Я – негодяй.

Почему нельзя отмотать назад и все исправить? Я бы приказала себе не влюбляться в эти блестящие черные глаза, самоуверенную улыбку, лохматые волосы. В его запах, в его чувство юмора, в мир, который мы создали сами для нас двоих.