Руки отпустили штору и сплелись в тугой замок. Пусть убирается. Если он еще там, выйду и буду хлестать его по щекам, пока не выбьюсь из сил. Я попыталась подняться, но Машка придержала меня за предплечья.

- Ушел, - прошептала она.

Я упала обратно. Дом погрузился в тишину.

***

Великая и ужасная, ее темнейшество Мурзя, успевала все. Лекции, конспекты, зачеты. Ей все давалось легко. Химия, физика, биология, - все то же, что изучают старшеклассники, но на углубленном уровне. Она щелкала их как орешки, и с нетерпением ждала появления новых, профильных, предметов.

- Всего три года потерплю, буду учиться, а потом меня допустят лечить живых людей, - злодейским смехом возвестила она приход в нашу новую комнатку в общежитии. – Мне всегда нравилось делать людям больно. Ну, там, иголками в них тыкать и прочее!

Соседи по общаге после этого больше ничего у нее не спрашивали.

И она дружила со всеми.

Ее волосы отросли и болтались уже до самой поясницы. В росте она тоже прибавила за лето: вытянулась, постройнела, похорошела. Мальчишки с нашего курса сразу обратили на нее внимание. Через месяц уже бегали к нам толпой.

Были в нашей группе и более популярные девчонки. Яркие, с боевым, так сказать, раскрасом. Машка называла их Сисястой троицей. Но стоило только нам войти в аудиторию, потоки парней неизменно стягивались к Мурзе. Она умела и пошутить и поддержать разговор. Я была лишь ее бледной тенью, но меня эта роль вполне устраивала.