— Я гуляла с Лолой и искала маму, — Шуша не спешила доверять ему свою ладонь. Добавила через ощутимую паузу: — прости меня, папа.

— Здравствуй, Лола. — он перевел взгляд на меня.

Мне отчего-то захотелось сделать книксен. Ноги сами начали сгибаться. Как в те времена, когда работала няней у доброй Катерины. Удержалась и только слабо кивнула в ответ.

— Шуша! Ты опять сбежала!

Девочка бросила мои пальцы и тут же была подхвачена на руки красивой молодой армянкой. Ласковый шепот укоризненно на ушко. Покаянные всхлипы маме тихонько в ответ.

— Мама, это Лола. Она меня нашла, — отрекомендовала меня девочка.

Я, не глядя абсолютно, даже краем глаза, в сторону мужчин, открыто улыбнулась молодой женщине, готовясь принимать многословную национальную благодарность. Черные глаза смотрели на меня. Не мигая. И я догадалась. Она знает про нас. Про меня и своего мужа, про все, что было между нами этой весной. Пауза зависла и длилась бесконечно.

— Нина, скажи спасибо Лоле за то, что она нашла нашу непослушную дочь, — голос Баграмяна вернул всех на землю.

— Спасибо, — Нина сказала это, низко опустив голову. — Я отведу Анечку к твоей маме. Она беспокоится…

— Нет. Сейчас мы все вместе пойдем в мой шатер и хорошенько отпразднуем встречу, спасение и знакомство. Что скажешь, Егор? Я купил пай в винодельческой фирме. Не интересуешься? Могу рассказать, — Баграмян, забыв про нас, повел доктора в сторону своей дегустационной палатки.

— С одним условием, Алекс, — услышала я улыбающийся голос Егора, — мы будем пить совиньон братьев Гусевых…

— Этих русских? При всем уважении, дорогой доктор, но русские не умеют делать вино…

— Увы, дорогой Алекс, их совиньон гри — вне любой конкуренции! Я заказал им четыре ящика…

Мы плелись за этими болтунами, как настоящие женщины востока. Напряженный интерес жены Александра Баграмяна преследовал меня повсюду. Шуша мило болтала рядом детским голоском.

Образовалась большая и шумная компания. Друзья, родственники, нужные и ненужные люди расселись за щедро накрытым столом. Меня попытались было усадить среди многочисленной родни. Но Егор приглядывал за процессом и берег место подле себя. Я сделала шаг в его сторону.

— Я могу здесь присесть, Георгий Аркадьевич? — взрослая стройная блондинка снисходительно вежливо задала вопрос.

— Будьте так добры, Светлана Александровна, — сдался без колебаний доктор. Встал и отодвинул пластиковое кресло, приглашая. Что-то неуловимое, резкое выдало в даме мать хозяина всего здесь. Столичная знаменитость плюс европейская знаменитость. Мое место перестало быть свободным. Я опустила тощий зад рядом с Сусанной. Ее мама осталась по другую сторону от ребенка.